— Давай.
— Не могла бы твоя Галия, как домой вернётся, Женю мою готовить поучить? А мы вам с малышом помогать будем, — поспешно добавил он, видимо, заметив недоумение на моём лице.
— Думаю, это запросто, — ответил я, искренне удивившись такой просьбе. А жизнь-то налаживается. — Только, пусть уж, сначала, жена домой вернётся, а потом всё остальное.
— Конечно, конечно. Я всё понимаю, — тут же согласился он.
Поднимаясь бегом по лестнице, чуть не налетел на Мишу Кузнецова. Он ждал меня, сидя на ступеньках, ключ же от квартиры вернул, когда в общагу переехал. На нём лица не было.
— Что случилось? — испугался я.
— Меня отчислили, — посмотрел он на меня глазами, полными ужаса.
— В смысле? — не поверил я собственным ушам. — Почему?
— Не знаю. Официально — за прогулы.
— Так. Пошли в дом. — открыл я дверь и пропустил его внутрь. — За прогулы… И сколько ты прогулял, что тебя отчислили?
— Нисколько! Я ни одного занятия не пропустил!
— Так… И что же это, тогда, такое? — лихорадочно соображал я.
— Не знаю, — с надеждой смотрел на меня Миша.
— Так. Разберёмся. Главное, не паникуй. Утро вечера мудренее. Есть хочешь? Давай поешь, умойся, успокойся. Завтра всё узнаем, — суетился я вокруг друга.
Поставил чайник. Нарезал бутербродов. Подумав, достал начатую бутылку коньяка и накапал ему стопочку. Потом ещё подумал и себе налил. Хлопнули с ним по чуть-чуть, вроде, и не так всё ужасно.
— Что ж за жизнь-то такая? — в сердцах спросил я. — Что ни день, то бьёт ключом. Гаечным. И всё по голове.
Мишка, опять, впал в ступор и, глядя мимо чашки в пустоту, гонял на автомате ложкой в чашке давно растворившийся сахар.
— Миш, ну, не раскисай, — мне было его так жаль, что самому тошно стало. — Если не сможем восстановить тебя в МИИТе, воспользуемся планом «Б».
— Каким? — удивлённо взглянул он на меня.
— Пойдёшь в Горный институт дальше учиться. У меня отец там преподаёт, поможет.