— Ты уж определись, — остановил я её. — Хочешь ты со своим цыганом жить или нет.
— Я в колхозе жить не хочу-уу! — разревелась опять Лина.
— Так… Давай-ка с лестницы уйдём.
Меня меньше всего волновало, чего она сейчас хочет. Меня больше заботил наш конфликт с цыганами. Сейчас-то они не рискнули с нами связываться, на нашей территории, учитывая, что тетя тут Миши живет, и при таком количестве свидетелей. А где гарантия, что они не захотят ответить в других условиях? Как там — отвертка в печень — никто не вечен…
Подтолкнул Лину к себе в квартиру, позвав взглядом за собой Гришу. Соседи начали расходиться.
— Если нужен буду, я дома, — многозначительно проговорил Иван, пропуская впереди себя в свою квартиру Ксюшу.
И только тут я заметил растерянного Мартина.
— Ну, ты чего? — улыбнулся я ему. — Всё нормально. Заходи, — махнул я ему рукой, приглашая вернуться в квартиру.
— Это нормально? — ошарашено спросил он, показывая на лестницу, где только что на его глазах развернулось наше эпическое сражение за прекрасную даму.
— Привыкай, — усмехнулся Гриша. — Но если хочешь жить скучно, мотай обратно в свою ГДР. У нас по-всякому бывает.
— Так. На чём мы остановились? — попытался я сформулировать беспокоящие меня мысли.
— Мы за пивом с Мартином собирались, — напомнил Гриша о главном.
Ну да, он, считай, с войны недавно вернулся. Для него цыгане с выкидухами банальщина на фоне свистящих рядом пуль в Йемене…
— Нет, я сейчас о другом, — задумчиво проговорил я. — Боюсь, что это не конец, — внимательно посмотрел я на Лину. Она тихо плакала, а после моих слов опять разрыдалась. Заметил, что у нее и на плечах расплываются синяки, тащили ее против ее воли изо всей силы, не стесняясь. Ну да, понять можно, что так сопротивлялась, кто же в колхоз из Москвы уехать добровольно захочет… Но о чем она думала, затевая эту свадьбу? Что маманька ее, достаточно жесткий человек, не устроит ей какой-нибудь вот такой сюрприз?
— У него ключи от твоей квартиры остались? — спросил я её. Она кивнула. — Надо замок менять. У меня была где-то личинка, хорошо бы подошла.
— Я боюсь туда возвращаться, — показала она запястье, где тоже уже появились синяки от мужских пальцев.
— А, кстати, чего они, вообще, припёрлись? — спросил я. — Ты что, сбежала, что ли?
Лина кивнула.
— Значит, он пришёл звать тебя назад? — догадался я. Она подтвердила, опять кивнув.
— Ладно бы, он один пришёл, — рыдала она. — Зачем он этих привёл⁈