Дед, конечно, про маркетинг не понял, но при виде трешки довольно кивнул, а мы пошли себе к пирсу.
— Представляешь, — начала оправдываться жена, когда засекла мой снисходительный взгляд, с которым я наблюдал, как она любуется этим несчастным кулончиком. — Родька с первой попытки взял приз, у него вес оказался ровно тридцать пять килограммов. А я второй месяц хожу, хожу и всё никак.
— Я понял, дело чести, — рассмеялся я и обнял её.
После обеда Фирдаус попросил показать ему, где тут переговорный пункт. Пошли все вместе за час до закрытия. Мне Москву дали быстро, Фирдаусу же пришлось демонстрировать зарубежный паспорт, и долго объяснять, кто он такой, зачем ему звонить в Ливан и Париж и что он собирается говорить. С Парижем его не смогли соединить, там оказался абонент не абонент. А с Ливаном Фирдаусу все же удалось переговорить. Кричал он по-арабски в кабинке с фанерными стенами ну очень громко, привлекая к себе всеобщее внимание, ну так что же поделать, связь не очень и по СССР. Можно представить, как она ухудшается, когда еще и за бугор нужно дозвониться…
Миша Кузнецов рассказал, что в Москве всё без изменений: жара и дым. Они с Маратом только вернулись с работы. Не стал его задерживать, и так, чувствуется, уставший, передал всем привет и всё.
Звонок сына из Паланги оказался неожиданным для Тарека, вроде, только недавно из Москвы звонил. Фирдаус интересовался делами семьи. Тарек рассказал, что Амаль с девочками уехали путешествовать по Франции, пока не вернулась из Калифорнии его жена. Тарек спросил, что будут делать девочки потом? Сын ответил, что к началу сентября им надо быть в Москве, начнётся учёба. А раньше приезжать нет смысла, Москва затянута дымом, он сам сбежал оттуда в Палангу.
В конце разговора Фирдаус неожиданно пригласил отца в Москву к началу сентября.
— Это не срочно, — сразу добавил Фирдаус, чтобы отец лишний раз не волновался. — Просто, я соскучился.
Тарек было напрягся. Сын не так давно и улетел, чтобы соскучиться так быстро. За пять лет его учёбы в СССР они все уже привыкли по полгода не видеться и довольствоваться общением по телефону.
В жизни всякое бывает, и Тарек инструктировал детей на случай, если им придётся когда-нибудь звонить под давлением. В случае опасности они должны передать привет покойному дедушке, или поинтересоваться его здоровьем. Но разговор закончился, а сигнал так и не прозвучал, значит, всё в порядке. Если бы у сына была срочная информация, он сам бы прилетел. Значит, он хочет устроить ему встречу с кем-то в Москве. И он догадывается даже, с кем именно. Интересно, возникли какие-то сложности с господином Ивлевым, или, наоборот, появились какие-то новые идеи, которые обязательно нужно обсудить в узком кругу с его участием? Почему бы и нет, ему очень любопытно… Да и в Москве он не был с того года, когда пристраивал Фирдауса на учебу. Кажется, совсем недавно это было, а ведь пять лет прошло… Значит, надо лететь в Москву.
Первые дни отпуска пролетели слишком быстро, если так дальше пойдёт, такое впечатление, две недели сольются в пару дней. Погода стояла чудесная для Балтики — вода, по ощущениям, градусов восемнадцать, на суше температура двадцать два-двадцать три. Мы только ходили плавать, гулять и звонить. Вечером все собирались на террасе и гоняли чаи под разговоры. Родька очень с Фирдаусом сдружился, а тот с удовольствием играл с нашей мелкой. Просто, идиллия.
Один раз дозвонился маме на работу. У них всё хорошо. Санька вес набирает, голову уже хорошо держит, переворачивается.
— Видела в городе Юлю Вабищевич, твою одноклассницу, — рассказывала мама. — Она приезжала в гости к матери с мужем. У неё сынок уже большой, девять месяцев. Уже бегает, представляешь? Передавала тебе привет.
— О, Юлька! — вспомнил я былые времена. — Как у них с Игнатом, вообще?
— Всё хорошо. Юля отпуск по беременности и родам отбыла, сейчас в отпуске за свой счет, хочет до года посидеть в нем, полностью использовать эту возможность. Потому как Игнату бригаду дали, зарплату повысили, с деньгами у них хорошо, он сам велел ей подольше посидеть дома, — рассказывала мама. — Она учиться, вроде, на вечернем отделении собирается в педагогическом.
— Молодцы, — порадовался я за них.
— Как она будет с малышом на руках учиться? — с сомнением проговорила мама. — У нас вот Санька всем даёт прикурить… Такой беспокойный, ручной… А как там моя Аришка? — спросила она и я дал трубку малой. Мама была счастлива. Хорошо, что мы пошли звонить все вместе.
Стельмухов решил лично посмотреть на этого молодого и перспективного руководителя, которого так нахваливал Захаров. Единственное, что не давало ему покоя, это сам факт этой встречи.
ebooksa