Мать сорвалась на крик. А Регина слушала и думала, что любовницей, как оказалось, быть тоже не очень интересно. Самедов то ласковые слова шепчет, то орет как ненормальный… И подарков не дарит, как она ожидала… Зря мать так отца допекает.
Светлана никак не могла забыть счастливую рожу Быстровой, когда случайно столкнулась на лестнице со всей командой «Комсомольского прожектора».
Как бы эту нахальную улыбочку стереть с её лица? — неприязненно думала Светлана и вдруг, вспомнила, что их отцы работают вместе, причём отец Быстровой, в отличие от ее отца, не большой начальник, а какой-то обычный сотрудник.
— Наши из Прожектора в рейд ходили, — подсела Светлана к отцу. — Довольные все такие, нарыли что-то… И Регинка Быстрова с ними, счастливая такая, аж зло берёт. Пап, ну вот, как так можно было? То дружила со мной, дружила. Ах, у нас отцы в одном министерстве работают… А потом раз — и такое мне устроила!
— Точно, доча, — заинтересованно посмотрел на неё отец, уловив, на что намекает дочь. — Я и забыл про Быстрова, — шлёпнул он себя по коленям и поднялся.
В борьбе с Самедовым все средства хороши! Это сволочь горько пожалеет, что тогда измывалась над ним…
Отец позвонил своему хорошему приятелю и рассказал, что его дочь Светлану гнобит любовница секретаря комсомольской организации МГУ.
— Да, Кирюх, представляешь, что творится? — жаловался Николай Иванович. — И по какому-то невероятному стечению обстоятельств, её отец работает у тебя в управлении. Быстров его фамилия. Дочь зовут Регина. Не мог бы ты поговорить с ним, а? Пусть повлияет как-то на свою дочь, если не смог воспитать нормально…
Светлана слушала из комнаты разговор отца, приложив ухо к двери, и не могла сдержать радостной улыбки. Ну вот! Теперь Регинка попрыгает! — довольно потирала она руки.
В субботу с утра нас разбудил телефонный звонок. Звонил бригадир, и, сильно нервничая, сообщил, что нас заливают сверху.
— Блин! Опять? Да что ж такое⁈ — спросонья громко воскликнул я и треснул кулаком в стену.
— Что случилось? — повыскакивали в коридор все наши.
— Да опять Игорь сверху нас залил! — ответил я. — Квартиру вскрыли? — спросил я уже прораба. Он ответил, что нет. Попросил его подняться на пятый этаж в девяносто первую квартиру, там наш старший по подъезду.
— Я сейчас выезжаю! — сказал я и положил трубку.
— Поеду с тобой, — пошёл одеваться Загит.
Машина у меня стояла всю неделю на стоянке во дворе. Поэтому мы с Загитом по-армейски шустро оделись, схватили по бутеру, что успела нам сделать Галия, и помчались к себе на квартиру.
Когда мы приехали, Марк Евгеньевич уже вызвал милицию, председателя кооператива и они все толпились у дверей злосчастной квартиры. Соседи со второго и первого этажа тоже, злые, как черти. Пролило всех с четвёртого по первый этаж.
— Он что, опять бухает? — спросил я, но мне никто не ответил, и так всем всё ясно. — Где его жена-то? Опять сбежала?
— Она и не возвращалась, — ответила Ольга Владимировна со второго этажа. — Как учебный год закончился, так они с дочкой и уехали. Я их видела, и даже с ней поговорила. Сказала, что глаза бы ее это несчастье пьяное больше не видели!