— Бедный мой мальчик! — разрыдалась она.
— Ну, что ты, что ты, мам. Всё же хорошо, — пытался успокоить её Ираклий, а Томаз гладил супругу по спине, сам еле сдерживаясь. Ему стало, вдруг, страшно. До него только сейчас дошло, что они могли потерять сына.
Немного успокоившись, Томаз начал рассказывать, как они узнали от Дато, что случилось. В каком ужасе они были.
— Нет ничего хуже ночных звонков, — говорил Томаз, — я сразу понял, что что-то плохое случилось. Трубку взял, мать вскочила, на меня смотрит и оседает… Там Дато про аварию с трупами рассказывает, а тут мать падает… Спасибо Дато! Если бы не он! По гроб жизни все будем ему обязаны.
— С какого перепугу? При чём здесь, вообще, Дато? — скривился Ираклий. — Какую он мне помощь оказал?
— Да ты что⁈ Неблагодарный! Это же он всех на ноги поставил тебя спасать, он один в тебя верил, добивался!
— Да нет, всё было совсем не так. Дядя пытался меня в жертву принести, когда менты на меня дело начали перекраивать. Бегал и злился на меня, что я всех угробил, и его в том числе. Ему сказали, что я за рулём был, он и поверил. А вытащили меня совсем другие люди. Мои одногруппники…
— Ты сам слышишь, что говоришь? Какие студенты тебе помогли? О чём ты? Как ты себя ведёшь? Что ты себе позволяешь в отношении Дато? Почему ты такой неблагодарный⁈ Студенты его спасли…
— Да, студенты, — упрямо глядя на отца, ответил Ираклий. — У одного отец генерал милиции, а другой сам в Кремле работает, и меня туда устроил. А ещё замдекана очень сильно помог, тот самый, ну, ты понимаешь? С которым насчёт моей учёбы договаривались.
Отец обескураженно уставился на сына, начиная медленно осознавать произошедшее.
Оказалось, я зря волновался, что Галия с Загитом одни остались с нашим детским садом. Когда я вернулся с Тузиком домой, застал у нас Брагиных. Девчонки сидели с детьми в спальне, а Костян с Маратом и Загитом на кухне тусовались.
Пёс мой так рвался к детям, что пришлось его пустить в комнату. Он от радости метался от меня к Галие и между кроватками и, в конце концов, улёгся посреди комнаты, так и не определившись, к кому ближе ему хочется быть.
Когда Брагины собрались домой, пригласил их на новоселье, пока помню.
Загиту в понедельник на дежурство, он лёг пораньше. Марат к себе в общагу уехал. Мы с женой накупали детей, накормили, уложили спать и сели в тишине на кухне почаевничать.
— После квартиры на Котельнической так непривычно, здесь столько места! — поделилась впечатлениями жена.
— Теперь надо ещё на две комнаты мебель доставать, — заметил я.
В понедельник Загит ушёл совсем рано на работу. А мы с Тузиком начали втягиваться в спортивный режим. А то расслабились, что я, что он. Он, так, вообще, на бабушкиных харчах…
Позавтракав, поехал в университет. Самому было любопытно, кого же вместо Самедова нам подгонят…
В конце первой пары в аудиторию зашёл наш декан Андреев и представил нам нового секретаря комсомольской организации МГУ.
— Гусев Анатолий Степанович, прошу любить и жаловать.