Чернов оказался высоким, худощавым, на вид уже за шестьдесят. Резкий в движениях, взгляд из-под седых мохнатых бровей колючий. Он встретил нас с недовольным видом, мол, ходят тут всякие, от работы отвлекают.
— Роберт Маркович, познакомьтесь, это наш куратор из райкома, — представила меня Екатерина Захаровна.
— Павел Тарасович, — протянул я ему руку. — Очень приятно. Хотел бы обсудить с вами, Роберт Маркович, положение дел с оборудованием.
— А что его обсуждать? — кинул он на меня снисходительный взгляд. — Тут серьёзные люди собрались, мы тут не в бирюльки играем. У нас успешный завод, серьёзное предприятие. Умные люди годами этого успеха добивались…
— Это всё прекрасно, — усмехнулся я про себя. Хорошо, что меня заранее предупредили о его манере общения, а то сразу захотелось объяснить, что я думаю насчёт «серьезного предприятия» на восемьдесят швейных машинок. — Но меня интересуют возможности расширения производства.
— Для чего? — спросил он, демонстративно скорчив гримасу усталости на лице.
— Для увеличения выпуска продукции, — всё ещё терпеливо ответил я.
— Какой?
— Какой надо будет для тех целей, с которыми вы уже согласились, — напомнил я ему, на что он подписался.
— Что значит, какой надо будет? — опёрся он о стол обеими руками, приподнялся и уставился на меня. — Мы сами знаем, что нам на нашем заводе делать!
— Да-да… Но делать все же будете то, что вам скажут, — многозначительно посмотрел я на него. — И скажут вам это через меня. Так что, нравится вам это или нет, а выслушать мои предложения вам придётся.
— Изложи письменно свои предложения, — отрезал он. — А мы их рассмотрим.
Ну это уже настоящее хамство… уже и тыкать мне начал… ничего, я хамов обламывать умею…
— Роберт Маркович, видимо, я неправильно понял вашу заинтересованность в нашем общем деле. Мне сказали, вы внукам хотите справить кооперативные квартиры, да и в целом лет через пять выйти на пенсию зажиточным человеком. Но это случится только в том случае, если мы сработаемся. Работать мы будем с директором, и теми, кого директор назначит на те или иные позиции по согласованию с нами. Улавливаете мою мысль? И совсем неважно, что я выгляжу молодо. Аркадий Гайдар в семнадцать лет уже полком командовал. А я в моем возрасте уже успешно провел модернизацию двух столичных предприятий, работаю над модернизацией еще двух. Мои статьи в газете «Труд» выходят, в том числе и по экономической тематике. И самое главное — я здесь по воле тех людей, что хотят дать дополнительные возможности на этой фабрике тем людям, что что-то готовы менять. И другого такого помимо меня — у них нет. Так что давайте так сделаем — мы сейчас с замдиректором уйдем минут на пять, погуляем, а вы за это время решайте — с нами вы или нет.
Чернов опешил и удивлённо поднял брови, переваривая мои слова.
— Тише-тише, парень, не горячись, не надо никуда уходить! — наконец, проговорил он, сообразив, что дело уверенно движется к его увольнению. По лицу Агеевой было видно, что она не ожидала от него такое услышать. — Наверное, мы неправильно начали наш разговор…
— Наверное, — кивнул я и многозначительно посмотрел на него. — Вернёмся к работе. Итак, меня интересуют возможности расширения производства.
Дальше мы совершенно в рабочей атмосфере провели совещание, обсудили содержимое подвальных складов. Главный инженер переобулся моментально, едва понял, что хамства я терпеть не буду, а он может остаться за бортом…
— Нам много-то дополнительных мощностей не надо, — объяснил я. — Дополнительный участок на десять-пятнадцать машинок, который обеспечит объём продукции, необходимый для легализации розницы и собственно дополнительного выпуска. Сейчас, как я понял, обеспечить этот объём вам нечем. У вас уже и так все рабочие места заняты.
— Может, уплотнить оборудование в цехах? — предложила Екатерина Захаровна.