— Ну, ладно, — согласился я. — Но могли бы и позвонить, конечно…
— Ещё скажи, телеграмму дать, — улыбаясь, вышел на кухню Загит с Русиком на руках.
Сын протянул ко мне ручки, и я подхватил его. Мальчишкам скоро пять месяцев. Они уже прекрасно всех узнают. Самостоятельно кушают из бутылочек и довольно быстро передвигаются, лёжа на животе. Я даже не могу понять, как они это делают. Но оставлять их на нашей большой кровати больше нельзя вообще. На секунду отвернёшься, они уже на краю балансируют с разных сторон.
Нас всех позвали ужинать. Все разговоры были о предстоящем завтра праздновании юбилея Галии. Загит напомнил, что у Марата с Аишей днем соревнования, они чуть опоздают и приедут к нам сразу после них вместе с родителями Аиши.
— Представляю, какой у них будет культурный шок после этого спортивного мероприятия, — улыбнулся я. — Дочь будет у всех на глазах на ковре валяться…
Обсудить этот момент мы не успели. Приехали Зацепины. Гончаровы-старшие тоже с ними приехали, но сразу пошли к своим. Мама бабуле с Трофимом даже раздеться не дала, потащила их к себе в квартиру. Она им уже комнату, оказывается, приготовила. Ахмад отправился следом. Как же новой квартирой без хозяина хвастаться?
Там, правда, ещё придётся полноценный ремонт делать, как у нас… Но это уже после того, как Фирдаус наладит доставку в Москву стеклянной плитки. И только в том случае, если я решу вопрос с Ахмадом о финансировании этого ремонта. И это самая сложная часть вопроса.
Мама, бабуля и Трофим спустились к нам обратно минут через десять уже в домашних тапочках. Неплохо провели время этим вечером…
В субботу гости начали приходить к нам рано. Постепенно у нас собрались Алироевы, Зацепины, Гончаровы-старшие, чуть позднее присоединились Анна Аркадьевна и Ирина Леонидовна. Само торжество назначено на час, а у женщин тут, похоже, клуб по интересам с самого утра. Все нарядные, красивые и все обязательно должны чем-то помочь на кухне. Откуда-то подоставали новых красивых фартуков и ходили туда-сюда с деловым видом, цокая каблучками по паркету.
Так приятно было на них смотреть… Включил музыку негромко в большой комнате для создания праздничной атмосферы. Мы там уже три стола опять расставили большой буквой «Г» и женщины занимались сервировкой.
Соревнования проходили по категориям, сразу на нескольких коврах. Супруги Аль-Багдади метались вдоль трибун, стараясь не пропустить выступления Аиши и Марата. Аиша объясняла родителям правила этого вида спорта, но одно дело — на словах, и совсем другое — видеть всё в живую. В первом своём поединке Аиша победила! Родители ликовали так, что сами себе удивились. Они очень переживали по ходу поединка ещё и от того, что сомневались в том, что правильно оценивают происходящее на ковре.
За Марата можно было так не переживать. Он легко выиграл свой первый поединок и вышел на следующий этап соревнований.
Аиша второй свой поединок проиграла… Марат был рядом и утешал её как мог. Адреналин ещё лился из ушей и она, не совладав с эмоциями, разрыдалась от обиды и несколько раз врезала кулаком Марату в грудь. Но он это терпеливо перенёс на глазах у изумлённых родителей и проводил её до входа в раздевалку. Вскоре она присоединилась к родителям на трибуне, где они вдвоем принялись убеждать её, что выступала она великолепно и они безмерно гордятся ею.
Марат быстро нашёл глазами Аишу на трибунах, родители окружили её заботой и вниманием, девушка выглядела уже гораздо лучше, даже улыбалась.
Надо переключиться на мои поединки, — думал он. — Я должен выиграть. На трибуне родители Аиши. Мне обязательно надо как минимум пройти в финал, а еще лучше — и в нем победить!
Следующая схватка далась ему не так легко, как первая, но и второй поединок он выиграл. Аиша протолкалась в самый нижний ряд трибун, и он подошел к ней после поединка, помахал рукой снизу. Она, свесившись над ним чуть не по пояс, сказала, что он очень хорошо бился, и в следующем поединке тоже выиграет! Слышать это было очень приятно.
— Она не упадёт? — обеспокоенно спросила Медина.
— Ничего, он её поймает, — усмехнулся Насир.
Поединки с каждым разом становились всё сложнее. А народу на трибунах становилось всё меньше, разочарованные своим проигрышем спортсмены покидали соревнования вместе со своими группами поддержки. Медина и Насир спустились вниз к дочери и присоединились к сильно поредевшим зрителям.