Он разочарованно сел в прихожей на кушетке рядом с телефоном и обратил внимание, что тот неровно стоит. Поправив его на автомате, он заметил, что под кружевной салфеткой что-то лежит, поэтому и телефонный аппарат стоит криво. Это оказалась сберкнижка на предъявителя с четырьмя тысячами рублей.
— Хочешь получше спрятать, положи на самом видном месте, — усмехнулся Иван. — Это же надо было додуматься, спрятать сберкнижку в прихожей под салфеткой! Четыре тысячи, конечно, серьезная сумма… Но не для птицы такого полета! — с досадой подумал Иван, сунув сберкнижку на место и поправив салфетку, как было. Шанцев смеяться будет, если он ему сберкнижку на такую сумму принесет…
Прошелся по квартире, внимательно просматривая все, на что мог не обратить внимания. Время шло, а толку от обыска не было никакого. Надо было уже закругляться, за окном стало стремительно темнеть, скоро без фонарика ничего не увидишь…
Иван вернулся в кухню и, опершись на холодильник, задумался, что делать дальше? На холодильнике лежали разнообразные квитанции, за свет, за квартиру… Иван поворошил их, вдруг под ними ещё одна книжка на предъявителя лежит? Но нет, конечно.
Это было бы слишком просто, — подумал Иван и вдруг обратил внимание на одну из квитанций за свет. Адрес, который был на ней указан, был не квартирный, а частного дома. Улица Ленина, а номер дома незнакомый, он не числился среди имущества Вагановичей.
— Так! — обрадовался Иван. — Это что тут у нас такое⁉
Запомнив номер дома, Иван сгрёб квитанции в хаотичном порядке и придал куче примерно тот же вид, что и был. Оглядевшись, он убедился, что не оставил после себя явных признаков обыска. На мелкие незначительные детали люди обычно не обращают внимания, особенно, когда живут не одни. Как понять, что это не твоя вторая половинка что-то переложила, пока тебя дома не было? И даже после явных ограблений ещё много времени люди обнаруживают пропажи, только хватившись какой-то конкретной вещи в тот момент, когда она в кои-то веки понадобилась.
Правда, закрывать замок на два оборота, как было, Иван не стал. Ограничился одним оборотом. Это тоже никого не насторожит. Зачем рисковать, ковыряясь лишнее время в чужом замке на виду у всего подъезда?
— Ну что, товарищи, все собрались? — спросил Захаров. — Начинаем?
— Я уже здесь! — послышался из раздевалки голос Ригалёва.
— Штрафная! — крикнули ему в ответ, но, когда он вошёл с промасленным свёртком на вытянутой руке, все с любопытством умолкли в ожидании, что же он принёс.
Это оказался балык из белой рыбы. Он стал её нарезать толстыми ломтями по сантиметру толщиной, и вся наша застольная компания ощутила, как слюнки потекли. Очень приличный кусок, не меньше килограмма, снаружи жёлтый, а внутри белый. Мы разобрали ломти за мгновение.
— Ну, как? — спросил Ригалёв.
— Божественно, — ответил я. — И откуда такой деликатес?
— Из Астрахани, — победно глядя на нас, объявил он. — Военные привезли. Ашулук, слышали? Полигон там есть такой. Самолётами могут возить.
— Самолётами, говоришь, — задумался Бортко. — И куда нам столько?
— Ну, короче, вот, — подвёл итог Ригалёв. — Я предложил, а вы думайте.
— Вкусно, — задумчиво проговорил я. — Может, на Центральный рынок оптом партию попробовать сдать? Если что, знакомые там есть.
— Только рыбой торговать нам и не хватало, — удивлённо посмотрел на меня Захаров.