Повторил ещё раз всё для Бортко, и он, выслушав меня, сразу позвонил Захарову и договорился с ним о встрече сегодня вечером.
— Это уже ни в какие ворота не лезет, — возмущённо произнёс он. — Что они там о себе возомнили⁈ Войну они нам объявили… рылом не вышли Москве войну объявлять…
— А никто с той стороны не выходил на вас? — поинтересовался я.
— Тишина, — даже не пытаясь скрыть своё раздражение, ответил он.
— Плохо… Как затишье перед бурей, — задумчиво произнёс я.
— Ты ещё скажи, что тучи сгущаются, — зыркнул он на меня.
Я промолчал в ответ, потому как хотелось только сказать, что зима близко, но никто бы меня в 1973 году не понял. Так Сатчан не выдержал.
— Не, ну правда! Это же как щелчок нам по носу. Просто издеваются над нами!
— Тут ещё у нас есть одна головная боль, — попытался я сменить тему. — С таксопарком…
— А с ним что? — недовольно воскликнул Бортко.
— Рейд с массовыми контрольными закупками, я наших, конечно, предупредил… Но об этом официально знают, пока, всего четыре человека. Если директор таксопарка и его зам меня сольют, могу влететь…
— Пусть только попробуют слить! — с нешуточной угрозой в голосе произнёс Михаил Жанович.
Вся эта история с Серпуховым его, похоже, задела за живое. Не завидую я тому, кто сейчас попадётся ему под горячую руку. Извинившись, сослался на подготовку рейда и помчался в МГУ.
Глава 22
— Фирдаус! Поднимись срочно! — позвал Тарек сына к себе в офис. — На нас подали в суд. — положил он перед сыном документ, как только Фирдаус зашел к нему. — И ты глянь, какая сумма иска!
— Только этого не хватало, — растерянно взял сын в руки бумагу, пришедшую по почте. Прочитал. Какая-то женщина подала на них в суд из-за небезопасной продукции — якобы она, пользуясь чемоданом на колесиках, сломала ногу!
— А Доминик это уже видел?
— Ещё нет. Только почту принесли, — ответил с досадой Тарек. — Как она могла сломать ногу из-за нашего чемодана⁈
— Давай отправим это сначала в Париж, чтобы наш юрист был в курсе, — предложил Фирдаус. — Потом будем разбираться, что и как случилось…