Ревизор: возвращение в СССР 27

22
18
20
22
24
26
28
30

— Сонное? Не скажи, тут не так давно расстреляли дюжину мафиози из Сицилии, — ответил ему Данте.

— В самом деле? А кажется, тут так тихо и безопасно…

— Тут, и правда, тихо и безопасно. Особенно после того случая, — усмехнулся журналист.

— А что это была за история? — с любопытством спросил подполковник. — Кто их расстрелял? За что?

— Точно не знаю. Слухи ходят один другого невероятнее. Один из самых интересных, что их всех положил киллер из КГБ.

— Ого!

— Ну, сам понимаешь, тяга к романтике и заговорам моих соотечественников часто превосходит их здравый смысл. Традиции еще со времен Чезаре Борджиа… Ну какие тут могут быть киллеры КГБ? Что бы их могло заинтересовать, снег с окрестных гор?

— Не скажи…

* * *

Москва. Ресторан «Пекин».

Этот ресторан Иван специально выбрал, чтобы Ксюше было не очень далеко от дома. От неё до ресторана было всего несколько остановок на троллейбусе.

Он заехал за ней, и они отправились вместе в ресторан. Столик он забронировал заранее и их без лишней волокиты проводили к нему. Чувствовалась основательная подготовка этого мероприятия со стороны Ивана, и Ксюша приятно удивилась этому.

Им сразу принесли напитки. Из солидарности с Ксюшей Иван не стал заказывать ничего алкогольного, и они благодушно беседовали в ожидании своего заказа, потягивая яблочный сок и ягодный морс.

Когда принесли закуски и горячее, Иван выждал немного и, собравшись с мыслями, произнёс:

— Выходи за меня.

Он сказал это так спокойно, нейтрально и буднично, что Ксюша не сразу поняла, что только что прозвучало… Когда же до неё дошло, она растерялась и не знала, что сказать.

— Это так неожиданно, — пробормотала она. — Мне надо собраться с мыслями…

* * *

Москва. Пролетарский райком.

Рабочий день подходил к концу. Бортко сидел у себя в кабинете и собирался уже вскоре идти домой. Как вдруг открылась дверь и на пороге появился Ганин. Его бледное и перекошенное ужасом лицо напугало первого секретаря.

— Макар Иванович? — поднялся он. — Что стряслось?

— К Захарову меня не пустили, — подошёл Ганин к нему ближе и обессиленно опустился на стул. — Меня обокрали! У меня украли всё!