– Я сам держал в руках шифровку, которую он передал американскому резиденту в Иордании.
– Почему американскому? – деловито поинтересовалась Гудрун. Ей было важно не столько – кто, сколько – кому.
– Видимо, у немецкой контрразведки нет своей резидентуры в Иордании, и они передали его на связь американцам.
– Не человек, а эстафетная палочка, – возбудился Бодер. – Получается, мы уже попали в поле зрения американцев.
– Наша контрразведка с самого начала работает под плотным контролем янки. Это и понятно, большая часть наших мероприятий носит антиамериканский характер. А разве не так, товарищ Бодер?
– Ты прав, товарищ Юрген. Но он все равно наш соратник, он принимал участие во многих акциях плечом к плечу с нами, и я не хочу ошибиться. Поэтому голосую за дополнительную проверку этой информации.
– Я поддерживаю, – как обычно, эхом отозвалась Гудрун. К ней присоединилась и Ульрика.
– Я тоже соглашусь, – через минуту заявил Карл Распе. – Как мы будем проводить проверку?
– Так же, как обычно это делается, – у адвоката, имеющего самый большой опыт в юриспруденции, был готов предварительный план. – Доводим до него материал, важный для полиции, и ждем реакции. Думаю, что такими сведениями может быть время и место, когда мы будем грабить банки.
– Подождите, – заинтересовалась бывшая журналистка. – Почему тогда нас раньше не арестовала полиция, когда мы совершали предыдущие налеты?
– Потому что он агент контрразведки, а не полиции – ответил ей Батый. – Для них криминал не столь интересен, для ведомства важно, чтобы он выяснил наши связи с арабами, каналы получения оружия, конспиративные квартиры. Кое-что он уже знает, а с остальным мы ему поможем. Его кураторы будут довольны. Вот тогда-то контрразведка вместе с полицией будут нас брать.
– Как это «брать»? Мы что, сами организуем мышеловку и сами же полезем в нее?
– Нет, конечно, товарищ Ульрика. На этот счет у меня есть одна очень интересная мысль. Мы устроим хорошее шоу, – адвокат хищно улыбнулся. – Но для этого нам надо кое-что сделать. У контрразведки до самого финала не должно быть никаких сомнений. Наоборот, от грандиозности наших планов у них должно засвербить во всех местах. Тогда желание арестовать нас будет непреодолимым. Это и будет самая действенная проверка Питера.
– Хватит загадок, товарищ Хуберт. Как учил нас товарищ Мао, «если говорить о нашем желании, то мы не хотим воевать ни одного дня. Однако если обстоятельства вынудят нас воевать, то мы в состоянии вести войну до конца». Поэтому, если ты нам доверяешь, выкладывай карты на стол.
– Согласен. От вас у меня секретов нет. Мы с вами съездили к палестинцам. Получили кое-какие знания, отработали навыки партизанской борьбы, значит, теперь мы не только должны все это испробовать, но и передать наш боевой опыт другим. Теперь мы должны расширять наши ряды, привлечь новых людей.
– Вот здесь я с тобой полностью согласен, товарищ Хуберт. – Бодер от возбуждения даже подскочил на месте. – Пора укрупнять организацию. Кстати, что у нас с оружием, товарищ Юрген?
– Я должен встретиться с представителем ФАТХ в Германии, нам готовят партию автоматов, патроны, гранаты, взрывчатку. Обещали, что при необходимости проблем с этим не будет. Нужны только средства.
– Итак, с вооружением порядок, – констатировал Малер. – Теперь что касается привлечения новых людей. Главное правило конспирации, оправдавшее себя у наших коллег по борьбе: новички должны знать только своего руководителя и несколько человек из своей группы, да и то желательно в ограниченном объеме.
– Верно. Только по кличкам – я читал об этом у Че Гевары, – встрял молчавший до этого Карл.
– Поэтому, – продолжил излагать свои мысли Малер, – предлагаю набрать несколько групп новичков и заняться их подготовкой.