– Как ты не поймешь, что медицина, и прежде всего капиталистическая психиатрия, репрессивна по своей сути, она вполне умышленно «подлечивает пациента» только для того, чтобы вернуть его в противоестественное угнетенное состояние. Само капиталистическое общество является причиной психических расстройств, и единственной профилактикой этих заболеваний может служить только марксистская революция. Терапевтический эксперимент главным образом должен состоять в разжигании марксистской революции и в построении бесклассового общества. Поскольку само государство провоцирует психические болезни, следует изменить его политическую систему, и тогда психические недуги исчезнут сами собой.
– Допустим. Что вы ждете от меня?
– Ты должен научить нас основам революционной борьбы. Нам уже пора переходить от обсуждений к действиям.
Они еще долго с жаром спорили, заодно заказав еще по кружке пива и по порции жареных сосисок. Маргарита пыталась заплатить за себя, но гость заявил, что это противоестественно для его мужского достоинства и, соответственно, тоже может привести к психическим отклонениям. Девушка задорно рассмеялась. Им было необыкновенно легко друг с другом.
Доктор Вольфганг не столько лечил своих пациентов, сколько проводил своего рода реабилитацию, адаптируя их к жизни в окружающей их «хищнической» среде. Пациенты организовывались в группы по 10–12 человек и почти весь день, с раннего утра до позднего вечера, изучали основы психологии, сексологии, диалектики, теологии, социологии, истории классовой борьбы, штудируя гегелевскую диалектику, учение Карла Маркса, психоанализ Зигмунда Фрейда.
Каждый пациент после такого интенсивного трехмесячного курса терапии мог и должен был сам проводить занятия с другими пациентами, что способствовало не только развитию личности, но и формировало навыки общения с другими, способствовало социализации до этого оторванных от обычных людей больных, помогало адаптироваться в обществе. Конечно, это не исключало медикаментозную терапию, но исключительно в щадящем режиме.
Доктор Вольфганг преднамеренно исключил термин «терапия», заменив его популярным словом «агитация». В самом первом манифесте, подготовленном на первом же учредительном собрании СНК, было провозглашено: «Сделаем из болезни оружие!»
Подобный подход к психиатрической проблеме снискал широкую известность и огромную популярность доктору Вольфгангу не только у пациентов клиники, но и далеко за ее пределами. В немецком обществе еще со времен войны накопились и закрепились депрессии, психологический нигилизм по отношению к власти, которыми, по сути, никто не занимался.
Поэтому к профессионалу, умеющему работать не только с психическими болезнями, но и психологическими расстройствами, потянулись люди. Не обязательно больные. Больше – простые граждане, по какой-либо причине имеющие проблемы в обществе. Особенно его боготворили молодые люди, которым нравились новаторские подходы в психокоррекции личности.
Большую прослойку и, наверное, самую активную ее часть составляли люди асоциального поведения, подверженные алкогольной и наркотической зависимости. Таким «пациентам» доктор Вольфганг охотно ставил диагноз «расстройства психики», это давало формальный повод для зачисления обратившегося к нему человека в свою терапевтическую группу. Таких групп, где были перемешаны больные, студенты-медики и просто желающие, насчитывалось с десяток. Со временем доктор Вольфганг невольно стал в Гейдельберге одним из наиболее ярких лидеров левого молодежного движения со своей, по сути, партией «Социалистический коллектив пациентов».
В закрытых психиатрических учреждениях Германии издавна царили изуверские, средневековые порядки. При фашистской диктатуре вопрос с психически больными людьми решался радикально: их относили к «недочеловекам», они подлежали обязательной стерилизации и санации. Практически во всех закрытых психиатрических клиниках получил широкое распространение электрошок, который больше применялся в качестве средства наказания «неконтролируемых» пациентов, нежели в целях их врачевания. В ходу были также инъекции, которые причиняли душевнобольным нестерпимые, многочасовые страдания. Подавляющее большинство больных со страхом и ужасом отзывались о такой «терапии», сравнивая психушки с казематами инквизиции.
Вполне закономерно, что врачебное сообщество Западной Германии считало доктора Вольфганга научным и политическим отщепенцем. Они видели в докторе не столько врача-психиатра, сколько человека, попытавшегося понять смысл неудавшейся жизни пациентов, проявившего к ним искренний интерес и сочувствие, заглянувшего в их непростой внутренний мир. Он стал их духовным лидером, гуру, объединившим социальных изгоев в некое общество, способное совместными усилиями противостоять всеобщему презрению и жестокости окружающих. Они просто стали друг другу семьей. Этому способствовали процессы, получившие широкое распространение в странах западного мира, так называемые коммуны.
Однако окружающие, и прежде всего врачи, стали называть многочисленных пациентов «бандой психов». Руководитель университетской клиники профессор Вальтер Риттер, основываясь на доносах и жалобах, принял решение закрыть группы доктора Вольфганга. Но, как известно, любое действие рождает противодействие. Одна из самых преданных учениц и соратников доктора Маргарита Шиллер как раз и возглавила группу сопротивления.
Внутри СКП сформировался так называемый «внутренний круг из самых отчаянных пациентов. Они быстро переняли методы столичной бунтующей молодежи и стали активно использовать гоу-ины и сид-ины. Были сформированы пятерки со своим ответственным, составлен график проведения гоу-инов.
Теперь профессор Риттер ни на минуту не находился в спокойствии. Рядом с ним постоянно была очередная пятерка, которая неутомимо оскорбляла его, обзывала, ругала, встречая профессора рано утром выходящим из дома и до возвращения его вечером домой.
Полиция не вмешивалась, так как до рукоприкладства дело не доходило.
Напуганный возможными студенческими волнениями, ректор университета профессор фон Байер отменил распоряжение руководителя университетской клиники о закрытии групп и для избавления от этого революционного очага выделил доктору Вольфгангу небольшое помещение за пределами университетского городка.
Несмотря на послабление, стороны понимали, что основная борьба впереди. Руководство университета налаживало отношения с полицией, собирая материалы об антиобщественном поведении «банды психов», а пациенты решили установить связь с «Группой Красной Армии».
Все это, как обычно, очень эмоционально Марго рассказала гостю из Берлина, когда они встретились на следующий день, чтобы идти знакомиться с доктором Вольфгангом и его пациентами-революционерами.
– Как ты во все это попала? – осторожно полюбопытствовал Батый. Ему никоим образом не хотелось обидеть девушку, но надо было понять, с кем имеешь дело.