– Не имею чести быть знакомым с генералом Гопкинсом, я не вращаюсь на таком уровне. Наше бюро подчиняется старшему помощнику начальника Административного управления министерства. Мы вообще располагаемся не в самом Пентагоне, а в пригороде, по другую сторону Потомака.
Ждать других хитрых вопросов – это заведомо проигрышная позиция, надо было переключать внимание на другие темы. Как известно из психологии, мужчины в большинстве своем активно реагируют на тему женщин, а американцы, как люди сугубо меркантильные, – еще и на деньги. Уход от разговора, чтобы это не выглядело слишком прямолинейно, необходимо осуществлять минимум в два перехода. Так как тема женщин более интимная, чем деньги, Марсель решил начать сперва со второго.
– Слушайте, парни, как вы тут живете? Мне говорили, что в Европе все дорого, но не настолько же, – приезжий эмоционально жестикулировал. – Я по дороге зашел купить сигарет. Так пачка стоит два бакса. У нас в штатах то же самое можно спокойно купить за один. Майор, куда вы смотрите? Американцев грабят на глазах службы безопасности.
Персональное обращение, эмоциональность и вопрос невольно заставляют переключаться на новую тему.
– Я не курю, – холодно ответил офицер, невольно отвлекаясь.
– Приятель, где это ты видел сигареты за два доллара? – невольно включился комендант.
– Да вот, недалеко магазинчик, и там ценник в два доллара.
– Что, прямо так и написано? – стал догадываться, в чем дело собеседник.
– Ну да, так и написано: ровно два, – у Марселя был совершенно простецкий вид. Комендант громко захохотал, изображая, по-видимому, лошадь, и панибратски толкнул контрразведчика локтем в бок.
– То есть там стоит цифра «два», и ты решил, что это доллары?
– Конечно. А что еще может быть? Не два же кирпича. Деньги – это доллары.
Комендант так заразительно смеялся, что заулыбался и безопасник.
– Энди, здесь не Америка, – поучительно заговорил хозяин кабинета. – Это Германия, у нее свои деньги – немецкие марки. По курсу доллара цены надо делить на четыре. Сейчас за один наш грин дают четыре местные бумажки. Понял?
– Так это что? Пачка сигарет мне обойдется в пятьдесят центов? Это же другое дело! – было заметно, как обрадовался простофиля. – Слушайте, парни, – он таинственно понизил голос, переходя на более доверительный тон. – А женщины здесь сколько берут за ночь? Правду наши говорили, что каждая вторая немка имеет венерическое заболевание?
По скучному лицу майора стало понятно, что у него сложилось окончательное мнение о командировочном, и он, потеряв к Марселю всякий интерес, сухо попрощался и ушел по своим делам. На роль шпиона приезжий никак не тянул.
В архиве нашелся старый, еще немецкий, план помещений с тщательными обмерами, что значительно упрощало задачу. Собеседники наметили график работы, комендант пообещал предупредить всех руководителей подразделений об оказании помощи гостю из Центра.
Со следующего утра Марсель энергично начал инспекцию помещений первого этажа. Офицеры штаба с пониманием отнеслись к проверке. Было видно, что они не возражали сделать незапланированный перерыв, охотно делились пожеланиями о благоустройстве, просили заменить неудобную, довольно жесткую мебель времен кайзера на современную.
У Марселя горели глаза, когда он видел на столах в открытом виде стопки секретных документов, разложенные карты, срабатывали рефлексы профессионального разведчика, но сейчас у него была другая задача.
Работа оказалась довольно нудная. Прикрепленный офицер откровенно маялся, но нелегал был неутомим. То, что он оказался в штаб-квартире Главного Противника, щекотало нервы.
К заветным комнатам они добрались только на следующий день. Это были три больших помещения, между которыми прорубили проходы. Окна в целях безопасности были заложены кирпичом, хотя выходили они только во внутренний двор. Первое, что удивило разведчика, – это двери. Они остались прежними, деревянными. Конечно, это были двустворчатые крепкие массивные двери из дубовых толстых досок. Их высота составляла более двух метров. Однако для хранения стратегических секретов нужно использовать железные, лучше бронированные, двери.