Контрразведчик молчал, у него не было возражений. Это как раз та ситуация, когда молчание – знак согласия.
– Процесс вышел из-под твоего контроля. У тебя был среди них свой агент, но его раскрыли. Причем раскрыли с позором. Теперь на тебя повесят всю ответственность за акции ГКА. Как долго ты продержишься?
По закону жанра здесь надо было сделать паузу и продолжать нагнетать последствия, но в машине раненый товарищ истекает кровью. Счет идет на часы или даже минуты.
– Через два дня я отдам тебе Бодера, Гудрун, Малера. Ты лично проведешь их задержание, и тебе все простят и забудут все промахи. Победителей не судят.
– А какова твоя роль во всем этом, Парадокс? Неужели это все вы организовали? Зачем?
– Успокойся. Это не мы. Просто среди ГКА, так получилось, есть наш человек.
– Мне еще нужны Юрген Краузе, Ульрика Майнер и Карл Распе.
– Я постараюсь, но ты должен отпустить меня немедленно.
Это был тяжелый выбор. Ставки очень высоки. Если Мюллер его обманет, инспектора не просто выгонят, он пойдет под следствие как пособник террористов. Но в случае успеха его карьера гарантирована.
– Ты же хочешь быть победителем, Франц? – продолжал искушать немецкого контрразведчика Север. Поэтому и вопрос был задан так, что на него само собой напрашивалось согласие.
– Кто у тебя в машине?
– Случайный человек. Время, Кифер. Тебя ждут у казармы Кемпбелла.
Инспектор, немного помявшись, повернулся к полицейским:
– Отпустите его.
– Как это отпустить? – возмутился старший патруля. Они стояли в отдалении и, конечно, не слышали разговора.
– Вы что, разучились исполнять приказы? – все накопившееся напряжение выплеснулось в этом окрике. – Я отвечаю за операцию. Выполняйте!
– Господин инспектор, – сдержанно произнес полицейский. – Мне потребуется письменное распоряжение.
– Вы его получите, сержант. Выполняйте.
– Слушаюсь, господин старший инспектор.
Север гнал машину в университетскую клинику.