Теперь Фокс не входил в боевые группы, а в какой-то степени выполнял роль рекрутера. Молодежь собиралась у него в театре и, обсуждая творческие проекты, разумеется, переходила в дискуссиях на вопросы политики. Здесь любила выступать бывшая журналистка, а ныне главный идеолог «Группы Красной Армии» в подполье Ульрика Майнер. Захаживали сюда и кумиры молодых немцев, уже матерые революционеры Бодер и Гудрун. Их зажигательные рассказы о проведенных акциях будоражили юные умы. Здесь же присматривал перспективные кадры главный организатор ГКА, бывший адвокат Хуберт Малер.
Вход в «Берлинский балаган» был свободный, нравы довольно либеральные, поэтому на появление нового лица никто не обратил внимания. Север посидел на репетиции новой пьесы и, убедившись, что Зенит его увидел, вышел на крыльцо перекурить. Такой визит непосредственно в театр, а не вызов на встречу через неличную систему оповещения говорил о срочности и важности возникшей проблемы.
Скоро театр опустел, режиссер, он же хозяин заведения, бесцеремонно разогнал всех присутствующих. Убедившись, что в помещениях никого не осталось, разведчик пригласил резидента в комнату, служившую ему и кабинетом, и местом для личных встреч.
– Что случилось? Почему ты пришел без предупреждения? – встревожился Зенит.
– Батый ранен, – без предисловий начал подполковник. – Чтобы вытащить его, мне пришлось пообещать контрразведке отдать адреса лидеров ГКА.
– Это же предательство, – невольно вырвалось у Макса.
– Послушайте, лейтенант, – Север повысил голос: в нем явно зазвучали жесткие нотки. – Я понимаю, что за это время вы с ними сдружились, но не забывайте, что это было ваше задание. По сути, если отбросить шелуху слов, эти люди – террористы. Они грабят банки, убивают полицейских и государственных служащих, устраивают диверсии, и все это ради того, чтобы навязать другим людям свою идеологию. Разве не так?
– Так, – вынужден был признать Макс.
– Может, ты стал считать, что эти грабежи и убийства теперь соответствуют твоим убеждениям? – продолжал наседать гость.
– Нет, конечно.
– Никто не ставил перед нами задачу способствовать развитию терроризма в Германии. Напомню тебе, Зенит, что первоначально стояла задача изучить, понять, как, из кого и при каких условиях формируется это движение. Нам не нужно, чтобы оно окрепло и набрало силу. Перед нами сейчас стоит задача использовать его, в данном случае ГКА, как ширму, отвлекающий прием для решения задач, которые ставит перед разведкой наша страна. Так в чьих интересах мы должны работать, помнишь? – вопрос был поставлен очень жестко. Именно для того, чтобы молодой нелегал мог отбросить всякие сантименты.
– Конечно, Родины. Мог бы и не спрашивать.
– Извини за пафос, но твой боевой товарищ пролил за это кровь. Мы с тобой должны ему помочь? – резидент добивал этими вопросами сложившиеся у Макса чувства привязанности к немецким приятелям.
– Я готов, товарищ подполковник.
– Через два дня, нет, уже через день я встречаюсь с представителем немецкой контрразведки и должен буду назвать адреса, где скрываются главные «красноармейцы». Давай подумаем, что мы можем для этого сделать.
– Я знаю только адрес, где скрывается Хуберт. У меня работает его жена. Она как-то без предупреждения решила навестить его на конспиративной квартире, а там гульба и другие женщины. Малер, конечно, выкрутился, он же опытный адвокат, но она ему не поверила. Пришла вся в слезах, мне удалось ненавязчиво выяснить адрес его укрытия. А что с Юргеном? Ранение серьезное?
– Уже идет на поправку. Мне удалось переправить его в наш сектор, в госпиталь. Где скрываются Бодер и Гудрун, ты знаешь?
– Нет. Они появляются наездами. Теперь они очень осторожны. Север, если Батый уже в безопасности, может, не стоит встречаться с контрразведкой?
– Понимаешь, парень, мы с Центром много лет поддерживаем легенду Вильгельма Мюллера, – ровным голосом стал втолковывать основы работы разведчика-нелегала опытный резидент. – На это потрачено много усилий. У него хорошая репутация как бизнесмена, есть устойчивые полезные источники, которые носят информацию. Какой смысл обострять отношения с немецкой контрразведкой и рушить такую легенду?
Зенит, поникнув головой, согласился.