Марина нахмурилась и повернулась в сторону сидящих мужчин и женщин за трибуной. К её удивлению, больше половины из них сидели с хмурыми лицами.
— Но я же…
Я прервал её, приложив палец к губам и кивнув в сторону Стрельцова и Яны.
— … вы трижды нарушали закон. Это так? — тем временем спросил Стрельцов, строя свои вопросы таким образом, чтобы нельзя было подкопаться.
— Да. Я уже сказала…
— Отвечайте только на вопрос, — приказал ей Стрельцов. — Вы знали, что из-за возраста на вас не может быть наложена уголовная ответственность?
— Да.
— Когда вы это узнали? — задал он следующий вопрос, а когда Яна замешкалась, добавил: — Напоминаю, что вы находитесь под присягой.
— После первого раза, — понуро произнесла девушка.
— То есть, совершая два последующих преступления, вы знали, что с большой долей вероятности сможете избежать ответственности?
— Я… я не думала об этом…
— Но вы об этом знали, — продолжил говорить прокурор. Это был даже не вопрос. Просто констатация факта. — Вы знали и совершили новое преступление. А после ещё одно.
Яна мялась. Она не знала, что сказать.
— Но после этого в вашей жизни наступил период без подобных эксцессов, — неожиданно сказал Стрельцов. — Это так?
Мы, да и все присутствующие практически увидели облегчение на её лице, когда речь зашла о том периоде её жизни, когда Яна взялась за ум.
А я лишь мысленно выругался. Опять грязная уловка, старая, как дерьмо мамонта.
— Да. Да, я не делала ничего незаконного! Я…
— Но в какой-то момент, очевидно, вы решили вернуться к старым привычкам, — перебил её прокурор. — Вас арестовали за хранение наркотиков. Три килограмма, что является особо крупным объёмом…
— Я ничего не знала о них! — воскликнула Яна. — Это были не мои наркотики…
— Тогда чьи же?