Её выступление было оговорено нами заранее. Максимально прямые и простые вопросы, требующие ответа «да» или «нет». Максимум несколько слов и ничего лишнего. Я специально настоял на этом в то время, как Марина хотела, чтобы Яна едва ли не рассказала историю всей своей жизни и того, как она раскаивается в случившемся и никогда бы не нарушила закон вновь. Эх, дилетантка.
Я-то знал, что будет с Новиковой после того, как Стрельцов переедет её товарным поездом. Тут дай бог получить уверенное «да», а не слёзы истерики.
К счастью, она сдержалась.
— Вы знали что-нибудь о связях Леонида с наркотиками?
— Нет.
— О том, что он может торговать ими или же хранить их в вашей квартире втайне от вас?
— Нет, не знала, —тихо сказала Яна.
— Когда вы в последний раз видели Леонида?
— За несколько дней до того, как пришли полицейские.
— Вы знали, где он спрятал наркотики? — спросил Марина.
— Нет, я ничего не знала, — покачала головой Яна и шмыгнула носом.
— И вы не имеете никакого отношения к ним или же к деятельности этого молодого человека?
— Нет.
Марина улыбнулась ей, после чего получила пусть и вымученную, но ответную улыбку и повернулась к судье.
— Ваша честь, у меня больше нет вопросов, но я хотела бы оставить за собой возможность вызвать подзащитную в дальнейшем.
Судья кивнула.
— Разрешается, — произнесла она, а затем объявила о перерыве в слушании и ударила молотком по деревянной дощечке.
— Сволочь! — прошипела она, держа в руках чашку с кофе.
Её аж трясло от злости. Я же оказался спокойнее.
— Успокойся.