Анастасия заговорила не сразу. Сразу чувствуется, что она обдумывала вопрос, подбирая что-то такое, на что по её мнения я не смогу ответить.
О, кажется, придумала…
— Я придумала! — со злорадным триумфом воскликнула она. — Готов Рахманов?
Я махнул рукой, а, что мне оставалось.
— Валяй.
— В ситуации, когда единственный участник компании, являющийся одновременно генеральным директором, принимает решение о реорганизации общества путем его разделения на два новых юридических лица с передачей им всех прав и обязанностей в определенных долях, но при этом существуют непогашенные обязательства перед кредиторами и текущие судебные споры — какие правовые риски возникают и как они влияют на действительность реорганизации?
Я не ответил сразу, и она приняла это за свою победу.
— Видишь, я же говорила, что ты…
— Тебя интересуют риски для кредиторов? Или особые? Или механизмы защиты от них?
— Ч… чего? — растерялась она.
— Я говорю, что твой вопрос слишком комплексный, — пояснил я. — Уточни, что именно ты хочешь услышать.
— Э… для кредиторов и особые…
Я вздохнул и начал перечислять.
— В таком случае, кредиторы имеют право потребовать досрочного исполнения обязательств. Это раз. Они могут потребовать прекращения или досрочного исполнения обязательств и возмещения убытков. Так же они вправе получить обеспечение исполнения обязательств. Из особых рисков то, что в таком случае возможно признание указанной тобой реорганизации способом уклонения от исполнения обязательств. Плюс, имеется риск привлечения к субсидиарной ответственности директора-участника.
— Он прав, — тут же сказал парнишка в очках, даже не поднимая головы в нашу сторону.
— Бред, ты не мог этого знать, — замотала головой Анастасия. — Ты жульничал!
— Совсем тупая? Как? Я перед тобой сижу. И вопрос ты мне сама придумала…
— Нет! — вскочила она со своего стула. — Мне плевать, как ты это сделал! Ты сжульничал! Ты не выиграл!
— Ты сама установила правила. Вон трое свидетелей имеются. То есть ты за свои слова не отвечаешь? — укоризненно уточнил я, — Хотя, — добавил в свой голос презрения, — что еще можно ожидать от избалованной аристократки!
Настя побагровела.