Существовали только его крепкие руки, обнимавшие меня, его губы, дарившие наслаждение; и весь тот мир, который он мне предлагал. Мир, в котором он всегда будет рядом – станет обо мне заботиться, охранять и дарить радость своими прикосновениями.
- Я люблю тебя, Эйвери! - произнес он, когда мы все же нашли силы прервать наш поцелуй.
Так и стояли, обнявшись, рядом с клеткой со спящими гулями, а Мисса смотрела на нас круглыми, изумленными глазами.
- Видар… - отозвалась я беспомощно.
- Тебе не нужно ничего отвечать. Я всего лишь хочу, чтобы ты знала.
Затем он еще раз меня поцеловал, но это был уже совсем другой поцелуй – полный страсти и желания, которое Видар больше не собирался скрывать.
А я поцеловала его в ответ – и все продолжалось так долго, что мы едва не потеряли разум.
Но все же его нашли, после чего взлетели в звездное небо – Видар на своей колеснице, в которую он запряг четырех виверн. Назвал мне их имена – Дорна, Каддл, Кершье и Марша.
Мисса отправилась вместе с ним; мы решили, что так ей будет безопаснее. Зато со мной была Лойрин, а в небе над академией к нам присоединился еще и гаррешш.
Сперва думали полететь на один из островков над Эльреном, но я честно призналась Видару, что там совершенно нечего делать.
Быть может, мы могли бы отправиться на водопады? Пусть ночь была прохладной, и купаться я не собиралась, но тем самым мы бы заняли своих виверн и драконов, тогда как сами…
Мне хотелось, чтобы он снова меня поцеловал, а я бы поцеловала его в ответ, чтобы снова очутиться в том самом мире, который Видар мне предлагал.
Пусть я пока еще не была готова его принять, но мне нравилось смотреть со стороны, а заодно немного представлять, как все может быть, если мы останемся вместе.
Уже навсегда.
Потому что у меня выходило нечто чудесное.
…Затем был ночной водопад под звездным небом и наши поцелуи, а потом я смотрела, как Видар отправился купаться со своими вивернами. Лойрин тоже стояла рядом и смотрела, а я облокотилась о бок своей драконицы.
Нам было на что поглядеть.
Мы обе не спускали глаз с полуобнаженного великолепного мужского тела, и мне, признаться… Нет, не буду я никому и ни в чем признаваться! Даже самой себе!
«Но почему? Он же хорош, - удивилась Лойрин. Причем, произнесла это со знанием дела. – Неужели не нравится?»
«Нравится. Но я пока еще не могу решиться».