— Пора, — сказала мать. — Мы должны связаться с главой клана. Результаты очень достойные, и он захочет лично встретиться с амфибией. Наша ветвь поднимется, сынок. И всё благодаря тебе.
— Спасибо, мама, — Стрейд почему-то насторожился. — А нельзя пригласить Рендиса к нам?
Мать покачала головой.
— Он управляет Баллонным Бродягой, ты же знаешь. Это большая ответственность. Рендис почти не покидает подвесной город.
— И чего ты хочешь?
— После шторма не выпускай Виенну в океан. Мы отправимся к Баллонному Бродяге. Ты выступишь в качестве переводчика между русалкой и Рендисом. Мы заключим торговый договор с амфибиями.
Стрейд покачал головой.
— Это обычная девушка, мама. У амфибий есть свои подводные обиталища. Собственное правительство. Если ты хочешь заключить сделку, надо выйти на тех, кто действительно что-то решает. Давай отпустим ее.
— Ты сумасшедший.
— Вовсе нет. Виенна расскажет о нас своему правителю. И вернется, чтобы продолжить сотрудничество.
— Она не вернется, — мать покачала головой. — Амфибии столетиями обходились без нас.
— Тогда мы последуем за ней, — предложил Стрейд. — Прилетим в края, откуда пошел наш род.
— Всё это здорово, — усмехнулась мать. — Но мы и без того израсходовали кучу ресурсов. Если Рендис заинтересуется твоим предложением, пусть оплачивает экспедицию. Ты хоть понимаешь, что означает автономный полет дирижабля в районах, где нет ни одного подвесного города? Чем ты будешь питаться и кормить экипаж? Рыбой? А где будешь брать питьевую воду? У нас нет опреснителей, они стоят на Шатуне. Через несколько месяцев такого дрейфа мы сляжем от цинги. Если раньше нас не убьет жажда.
Стрейд понимал, что мать права.
Дирижабль не готов к длительному странствию сквозь бескрайнее поле океана. Рыбы всегда хватает, но пресная вода, овощи и фрукты — их негде добывать. Для автономных многомесячных путешествий потребуется громадный дирижабль — с оранжереями, опреснителями и загонами для скота. Провианта должно быть много. Гораздо больше, чем для обычных рыболовных рейдов.
Вот только Виенна хочет домой.
И она не согласится лететь на Бродягу.
Три недели ветры раскачивали
Глубокой ночью один из цеппелинов ожил.
Заскрипели лебедки, распахнулся донный грузовой люк. Что-то угловатое отделилось от корпуса гондолы и неспешно скользнуло вниз — к почти успокоившейся водной глади. У самой поверхности конструкция накренилась. Послышался звук льющейся жидкости. Что-то массивное упало в волны.