Зима, любовь, экстрим и хаски

22
18
20
22
24
26
28
30

– Дань, мне кажется, нам лучше оставаться на месте и ждать Ваню.

– Зоя, впереди ночь! – напомнил Даниил. – И она еще даже не наступила.

Он снова схватил меня за плечи, слегка потряс. Потом коснулся моей щеки рукой и выругался.

– Да ты вся ледяная, Зоя!

– Не вся, – возмутилась я. – Только руки и ноги!

Царевич сдернул с меня перчатки и поднес замерзшие пальцы к своим губам, подул, согревая их дыханием.

Спросил еле слышно:

– Так лучше?

– Лучше, – ответила я.

– А теперь нам нужно ехать, Зоя. Рано или поздно мы упремся в шоссе.

– Должны, – согласилась я. Хотя совершенно не была в этом уверена. – Давай я поведу, Дань.

– Хватит с тебя подвигов, Зоя. По прямой я справлюсь.

Хватило его ненадолго. Лес почему-то становился все гуще. Снег – все сильнее, а сумерки – все темнее.

А я устала. Так, что мне было уже абсолютно все равно, как долго нас будут искать. И будут ли.

Даня заглушил мотор и повернулся ко мне.

– Зой! Зоя! Не засыпай, пожалуйста! – Он снял с меня шлем и слегка потрепал по щекам.

Я моргнула. – Воронцова, соберись, и скажи, в какой стороне шоссе!

– Дань, давай просто останемся на месте. И за нами придут.

– Колею уже замело, – напомнил Царевич. – И нас скоро заметет.

Его губы были до странного горячие в этом ледяном заснеженном лесу. Он целовал меня напористо, и даже жестко. Крепко удерживая за затылок и не позволяя отстраниться. И от этого поцелуя по телу волнами расходилось тепло. Я стянула перчатку и коснулась его подбородка. Колючего из-за отросшей щетины. Провела по щеке, потянула вниз подшлемник, зарываясь пальцами в его светлые волосы.