– Это не обсуждается, Зоя!
– Хорошо, но как только подойдем к шоссе.
Даниил кивнул, соглашаясь. Святослав протянул мне кофе и крекер, при виде которого в животе заурчало.
– Голодная и холодная, – прокомментировал Царевич.
– С кем не бывает, – ответила я и пожала плечами. – Наверх пойдешь?
– К капищу? Пойду. А ты?
– Неа. Я там летом была. Отдохну пока.
– Тоже верно, – согласился Царевич, глядя как Катя и Никита лезут наверх, по колено проваливаясь в снег. – Там действительно что-то стоящее?
– Если ты веришь в языческих богов и древние легенды.
– А ты не веришь?
– Я верю в себя.
– Самонадеянно, не находишь? – усмехнулся Царевич.
– А еще в удачу.
– А в мечты?
– В них нужно верить? – удивилась я.
– Конечно, иначе они пропадут!
– Иди уже! – поторопила я. – А то наверху все затопчут.
Катя с Никитой действительно успели устроить возню наверху.
Даня посмотрел на меня с сомнением, но к капищу все-таки пошел.
Я была здесь в начале лета. И тогда в высокой траве нагромождение черных валунов не показалось мне чем-то удивительным. Пока Димка Оленев не обратил внимание на то, что верхний камень будто бы парит на остальными, едва касаясь их острым углом. Такие сооружения находили в Карелии повсюду. И люди даже в двадцать первом веке продолжали нести к ним монеты, разноцветные ленты, полевые цветы в надежде, что их заветное желание исполнится.