Дом на краю

У Кирилла закружилась голова. От обилия резких, насыщенных, непривычных запахов. От нестерпимого шума. От глухих ударов волн в темных водах каналов. И тогда он просто сел на ступенях очередного моста и со всей силы сжал голову руками. Зажмурился крепко. И попытался дышать ртом. Охватившая его паника не желала отступать, и Кир все считал и считал про себя, пытаясь справиться с навалившейся усталостью. Десять. Двадцать. Тридцать. Сорок. Пятьдесят…

Но вот сердце прекратило трепыхаться испуганной канарейкой. И он смог вдохнуть полной грудью, чтобы через секунду закашляться от перезрелого, соленого, тягучего вкуса этого места, что против воли оседал на языке и в пересохшем горле. Виски разрывало адской болью. Показалось – всего на мгновение, но все же! – что он никогда не сможет выбраться из этого душного, влажного города, похожего на обросший вековым мхом склеп…

– Папа, будешь мороженое?

Кирилл открыл глаза. Ника стояла перед ним, невероятно очаровательная в ярко-синей футболке с нарисованной на груди свинкой Пеппой и в розовой панамке. Дочь протягивала ему эскимо. Упакованное эскимо! Он никогда не устанет повторять, что Соня – находка!

– Папа будет мороженое, Никуль! – Кирилл счастливо улыбнулся и усадил девочку к себе на колени.

Он добрался до Венеции из Москвы за три дня. В конце концов, чисто технически, он сдержал свое обещание. Сегодня вечером он непременно придет на причал Сан-Марко и… Кирилл уже не знал, что будет дальше. От недавней уверенности в себе и их с Настей любви не осталось и следа. Теперь, как следует рассмотрев фото, которое лучший друг Юрка отправил его жене, Кирилл мог надеяться только на чудо. На то, что Настя знает его, как облупленного. И простит. И за это тоже. Он обещал ей сказку. А она смеялась в ответ. Она никогда не верила в сказки! Он обманул, но для нее этот обман не стал сюрпризом. Она заставила его сдержать слово. Сидя на ступенях безымянного моста и крепко прижимая к себе дочь, Кирилл надеялся, очень надеялся, что у его семьи еще есть шанс.

Где-то совсем рядом воздух взорвался сотнями восторженных голосов. Бельгия стала бронзовым призером чемпионата мира по футболу. Даже город Святого Марка не мог остаться в стороне от этого события. Тысячи людей приезжали в Венецию каждые выходные, и даже среди них были те, кто готов был променять красоты города на футбол.

А ведь он сейчас должен быть в Питере. Почему? Почему он не предложил Насте такой вариант? Они бы зафрахтовали катер на всю ночь и встретили бы рассвет на Неве… Они бы пили шампанское и любовались на разведенные мосты, на проходящие мимо них огромные торговые суда, направляющиеся в Финский залив. Он смотрел бы на Петропавловскую крепость, проступающую в темноте неясными очертаниями, и целовал бы свою жену…

– Кир, нужен твой паспорт. Соня уже получила ключи, – проговорил Митька, возвращая его в душную Венецию.

– Соня что сделала?

– Соня нашла отель, – Митька улыбался, – немного странный. Если честно, очень странный. Он скорее похож на музей или…

– Или склеп, – продолжил за него Кирилл, ставя дочь на брусчатку и поднимаясь.

– Или на склеп, – согласился Митька и передернул плечами.

– Это Венеция, детка, – хохотнул Кир и ударил брата по плечу, – веди нас, Дракула.

– Тогда уж Казанова!

– И у меня есть шанс оставить тебя на годик в здешней тюрьме? – усмехнулся Кир.

Митька скривился и кисло улыбнулся в ответ. Ему, как и старшему брату, все меньше нравилась Венеция.

Причал Сан-Марко был пуст.

Солнце давно село, и большинство туристов – из тех, кому хватило духу и средств остаться в Венеции на ночь – переместились за столики в кафе на Piazza San Marco. Три года назад их с Настей «свадебных» денег как раз бы хватило на ужин в одном из них. Впрочем, и сейчас мало что изменилось. Поэтому они снова сидели на причале, свесив ноги вниз, и наблюдали, как гондольеры укрывают от ночной влаги свои гондолы, а припозднившиеся катера и небольшие яхты покидают беспокойные воды Венеции. На город опустилась странная тишина. Он сделал это. Догнал. Нашел. Добрался.

Кирилл увидел ее сразу. Тоненькую фигурку на самом берегу. Она не смотрела на него. Не искала среди припозднившихся туристов. Настя просто смотрела на залив. Когда он положил руки ей на плечи, она еле заметно вздрогнула. Но не обернулась. Не вырвалась. Не попыталась сбросить его руки. Она знала, что это Кир. И хотела быть рядом. Кирилл мягко обнял жену за шею и притянул к себе. Зарылся носом в макушку. И прикрыл глаза. Настя только тихо хмыкнула и потерлась щекой о его руку. Кирилл знал, что она улыбается. Настя не верила в сказки. Она привыкла все делать сама.