Дом на краю

Остров Сан-Джорджо Маджоре. Пять минут на втором вапоретто от площади Святого Марка. Теперь, когда он произнес это вслух, Кирилл был абсолютно уверен, что Соня там. Митька хотел пойти с ним, и в какой-то момент Кир был готов малодушно согласиться. Схватить брата за руку, притащить к девушке и предупредить, чтобы никогда больше не смели вмешиваться в его жизнь. Потом… Потом он вспомнил, как утром обнимал теплую спящую Настю. Как целовал ее тонкие ключицы и податливые губы. Как ловил ее тихие стоны… Вспомнил нереально синие глаза его случайной попутчицы, полные молчаливой мольбы. Там, на озере. И внезапно повзрослевшего сурового Митю, со всей силы сжимающего кулаки. И тогда Кирилл понял, что не может просто так взять и уйти. Он сам заварил эту кашу.

Пять минут на втором вапоретто… Равномерный гул водного трамвайчика притуплял внимание. Нестерпимый июльский зной сводил с ума. Сан-Джорджо Маджоре казался галлюцинацией. Миражом, мерцающим над Адриатикой в душной полуденной дымке. Кира не покидало жгучее, опаляющее кожу ощущение, что город Святого Марка следит за ним. Ждет очередного неосторожного шага, чтобы больше уже никогда не размениваться по мелочам, а бить наотмашь, с оттяжкой. Наверняка. До крови. Чтобы Кирилл запомнил его навсегда.

Узкая пристань. Каменные стены базилики. Поросшая мхом каменная кладка, за которой спрятался лабиринт. Странное место, таящее в себе множество секретов. Кирилл никогда не был любителем Борхеса. Но все равно на мгновение замер, в немом изумлении поглядывая по сторонам. Ее фиолетовые волосы, собранные в высокий хвост на макушке, он заметил издалека. Как и длинный белый сарафан. И несуразный цветастый рюкзак. Потерянная маленькая девочка была там. В зеленом лабиринте забытого Богом и людьми венецианского острова.

– Соня!

Она резко обернулась. Фиолетовые пряди взметнулись вверх и опали. Девчонка бросилась бежать. В размеренном загустевшем спокойствии Сан-Джорджо Маджоре это выглядело особенно глупо и нелепо. Кирилл знал, что ей все равно не спрятаться. Он мог спокойно вернуться к выходу. И просто дождаться ее там. Или на остановке вапоретто. Все! Он нашел ее. Игры кончились. Соня, умница, и сама это поняла. Остановилась так же внезапно, как и побежала. А потом медленно повернулась и быстро пошла к нему навстречу, задрав кверху упрямый подбородок.

– Как ты нашел меня? – спросила девчонка, почти срываясь на крик.

– Ты собиралась возвращаться? – ответил Кир вопросом на вопрос.

– Как ты нашел меня?

– Это было легко. – Он сделал неопределенный жест рукой. – Потому что это было очень глупо. Мы волновались, между прочим.

– Врешь! Я вам никто!

– С чего ты взяла это, Соня?

– Никто! – повторила она упрямо, избегая прямого взгляда. – Никто, слышишь? Я – ничья! Я никому не нужна!

– Нужна. Еще как! Митьке. Нике. И мне, – тихо проговорил Кирилл и коснулся кончиками пальцев ее подбородка, заставляя смотреть прямо. По ее щекам текли слезы. Он мягко провел по ним большим пальцем, а потом заключил ее лицо в ладони. Она всхлипнула. Взгляд синих глаз беспомощно заметался. И он не выдержал и привлек Соню к себе. Девчонка не сопротивлялась. Уже привычно уткнулась носом в его грудь и обвила талию руками. Кир тяжело вздохнул и провел рукой по волосам. Соня доверчиво затихла в его объятиях.

– Ты любишь ее? – прошептала тихо-тихо.

– Люблю, – не стал отпираться Кирилл и добавил: – Больше жизни.

– А так бывает? – теперь Соня смотрела на него снизу вверх, и от этого казалось совсем юной.

– Бывает, – мужчина усмехнулся, – вот мой глупый брат влюблен в тебя.

– Влюблен – это другое, – возразила Соня, – мы знакомы меньше недели.

– Я влюбился в Настю с первого взгляда, – возразил Кирилл.

– Так не бывает! – Соня упрямо тряхнула головой, отчего фиолетовые пряди волос упали ей на лицо, делая ее похожей на маленького вздорного эльфа.