Он. Она. Другая

— Здравствуй, Таир, — тихо произносит она.

— Здравствуй, Эля, — хрипло отзываюсь и держу себя в руках, потому что так сильно хочу дотронуться до нее.

— Пойдем туда, — показывает на диванчик у стены. — Не могу пока долго стоять.

— Да, конечно. Давай помогу.

Беру ее под локоть и веду к дивану. Она осторожно садится и морщится от боли.

— У меня было кесарево. 33 неделя, — объясняет она. — Воды отошли внезапно. Я была на работе. На своей новой работе.

Сажусь рядом с ней и держу дистанцию, борюсь со своими демонами.

— Мне экстренно сделали операцию, он даже сразу закричал, — ее голос дрожит и слезы снова текут из глаз.

Слушаю это и злюсь на себя за то, что поверил тогда, что ребенка нет. Зачем она это сделала?

— Его забрали в реанимацию. Весил меньше двух килограммов. Такой крохотный, худенький, весь в трубках, дышит с помощью ИВЛ, потому что легкие незрелые. Мне так страшно, — прячет лицо в ладонях и плачет.

Не могу больше сидеть в стороне, сажусь ближе, обнимаю ее за плечи и молчу, находясь в полнейшем шоке. Сын. У меня родился сын. От Эли.

— Что говорят врачи? — спрашиваю после того, как она успокаивается.

— Говорят, что таких деток выхаживают. Но я очень боюсь, Таир, — поднимает на меня красные глаза и смотрит. — Я бы не звонила тебе, но у меня никого нет. Только тетя. Но у нее своя семья. Я одна и не знаю, как быть.

— Почему соврала? — ставлю локти на колени и сжимаю пальцы в замок.

— Разозлилась, — пожала плечами Эля. — Поняла, что ничего у нас не получится и ребенок будет только обузой для тебя. А еще хотела быть сильной и независимой, думала, рожу для себя, подниму его сама, как моя мама меня. Но на деле, я оказалась слабее.

— Ты за меня решила, что я откажусь от сына? — корю ее, пытаясь скрыть раздражение.

— Прости, — шепчет она, еле шевеля губами. — Сейчас я понимаю, что была неправа. Ты должен был знать. Поэтому и я позвонила тебе. Я боюсь, что не справлюсь одна.

— Что сейчас нужно? — без лишних эмоций интересуюсь я.

— Я хожу в реанимацию каждые три часа и кормлю Аланчика, — начала она, но я ее остановил.

— Алан? Так зовут нашего…сына? — мурашки бегут по коже, когда я это произношу.