Он. Она. Другая

22
18
20
22
24
26
28
30

— Так оно местное, натуральное, — откладываю молоко в сторону, как и пиалу с испорченным чаем. Беру вторую чашку и делаю все по новой.

— Надо было раньше понюхать и выбросить, — ворчит Таир и смотрит в сторону.

— Ты же знаешь, что я не слышу запахи, — обиженно отвечаю я, встаю и отхожу к столешнице.

Я сто раз говорила ему о своей особенности. У меня с детства аносмия — отсутствие обоняния. Так получилось, что я не различаю запахи, потому что просто их не чувствую. Я не знаю, как пахнут яблоки, розы, утро, любимый мужчина и дочь. Когда Нафиса родилась, моя младшая сестра водила носом по ее щекам и говорила: “Господи, как она чудесно пахнет! Так бы и нюхала”. Еще в школе мама показывала меня врачам, которые заявили, что это, увы, не лечится. Просто такая особенность организма. В первый раз я призналась об этом Таиру, когда он подарил мне цветы и спросил, нравится ли мне запах. А я тогда покраснела и сказала, что, к сожалению, ничего не чувствую.

— Прости, Саби. Не обижайся. У меня день тяжелый.

— Все хорошо, — беру тряпку и принимаюсь вытирать столешницу. — Пей чай.

— Вы завтра собираетесь к родителям? Отвезти или на своей машине поедешь? — спрашивает через плечо.

Я на секунды застываю, но вовремя, опомнившись, продолжаю монотонно натирать поверхность. Каждое воскресенье мы с дочкой ездим к моим родителям, а вечером к нам присоединяется муж. Не всегда, конечно. Когда время есть. Но мама с папой в зяте души не чают и очень им гордятся. Впрочем, как и я.

— Родители и Ирада завтра едут в село. Там поминки по маминой двоюродной сестре. Я тебе говорила вчера, — спокойно напоминаю.

— Я не услышал, наверное.

Не услышал. В последнее время он многое не слышит, и мне приходится ему повторять просьбы. Он и раньше был закрытым и не очень эмоциональным. Свекровь и золовки рассказывали, что он с детства такой. Спросишь: “Как дела в школе?” Он ответит: “Нормально. Как всегда”. Без лишних подробностей.

— Таир, можно вопрос? — осторожно начинаю, все еще стоя спиной к нему.

— Спрашивай.

— Почему ты не носишь обручальное кольцо?

Он вздыхает, из чего я делаю вывод, что вопрос ему не понравился.

— Мне просто непривычно носить кольца. Многие же мужчины не носят из-за неудобства.

— Ясно, — опускаю голову и смотрю на свое золотое колечко. Прокручиваю его, а затем смахиваю одинокую слезинку с щеки.

— Спасибо за чай, — он встает из-за стола, подходит ко мне и снова целует в щеку. — Я пойду побуду с Нафисой.

— Конечно, — натягиваю на лицо улыбку и смотрю, как за ним закрывается дверь.

Что же с тобой не так, Таир? Я чувствую, как он с каждым днем отдаляется. Делаю шаг навстречу, он — два назад. Я давно привыкла к его сложному, закрытому характеру. Я люблю его любым. Но раньше он хотя бы был ласков со мной.