Он. Она. Другая

— Нариман, — поворачивает голову в мою сторону. — А вас?

— Сабина. Спасибо вам за все, Нариман. Я пойду, — тянусь к дверной ручке.

— Куда вы пойдете в такой дождь?

— Но я вас задерживаю, — возражаю я.

— Я никуда не тороплюсь. Говорите адрес, довезу вас до дома.

Нариман весь собирается, выпрямляется и кладет руку на рычаг коробки передач. Взгляд невольно цепляется за смуглую крепкую ладонь с выпирающими на ней венами.

— Котовского 250, - тихо произношу я, а он усмехается. — Что такое?

— Да мне туда же, — уголок его рта тянется вверх.

— Правда? А к кому вы?

— У меня брат двоюродный там живет. Исламхан.

— Серьезно? — удивляюсь я. Никогда не видела у Ислама этого мужчину. — Их дом наискосок от нашего, — осеклась на полуслове. — То есть от дома мужа. Мы с его женой, Лейлой общаемся, — я вдруг внезапно понимаю, что сболтнула лишнего. — Только пожалуйста, не говорите им ничего.

— Нет, конечно. Я же не сплетник, — хмурится мужчина.

— Спасибо, — благодарю вполголоса и отворачиваюсь к окну.

Дождь постепенно стихает, а по стеклу все еще бегут наперегонки капли. В вечерних сумерках растворяется день и зажигаются редкие фонари. Мимо проплывают крыши одноэтажных и двухэтажных домов, почерневшие заборы и деревья. Скоро я навсегда покину этот район, к которому привыкла.

— Где остановиться? — спрашивает Нариман, мельком взглянув на меня.

— Лучше здесь. Я дойду.

В салоне горит тусклый свет. Нариман кивает, а я вдруг улыбаюсь ему в знак благодарности за то, что не бросил у дороги, как облезлую собаку.

— Я желаю вам счастья, Сабина, — сказал он, припарковавшись вдоль соседнего забора.

— И вам того же, — искренне повторяю я, но выходить не спешу отчего-то. — Простите, а вы женаты?

— Нет, — качает он головой и тоже улыбается. Впервые за время, проведенное наедине.