Он. Она. Другая

— Я приеду и мы очень серьезно поговорим!

— Ой напугала, — фыркает Ирада. — Потом еще спасибо скажешь.

Спасибо! Как же! Скоро вся родня узнает, что мне изменял муж. Начнут причитать, жалеть, захотят выведать подробности. И зачем мне все это?

Брат удивительно пунктуален — приехал ровно через сорок минут, как и обещал. Спускаясь по лестнице, вижу, как он здоровается за руку со свекром и, приложив одну руку к груди, чуть наклоняется в поклоне перед свекровью. У нас так принято приветствовать старших. Шамиль — ровесник Таира, но выше — под два метра, крупнее и жилистее. В прошлом он боксер, а ныне владеет двумя автомойками. В отличие от мужа, работающего с крупнейшими компаниями страны и мира, мой брат трудится бок о бок с простыми ребятами. Отсюда и манера общения: чуть что не так может послать в дальние дали на чистейшему русском. В голову пришла мысль, что надо быстрее увезти его отсюда, пока с Таиром не встретился. Я-то понимаю, зачем Ирада его позвала. Хорошо хоть Шамиль остальных братьев с собой не захватил.

— Ака, привет! Чемодан наверху. Я все предусмотрительно вынесла в холл, чтобы брат не проходил дальше.

— Показывай.

Он идет за мной, а я чувствую на себе взгляды свекра и свекрови. Я уеду и они останутся совсем одни. Интересно, кто теперь будет жить с ними? Вряд ли Таир решится привезти сюда сына и его мать. Хотя я ничему не удивлюсь.

Шамиль спускает мои вещи на первый этаж, поднимает ручку на чемодане, кладет сверху спортивную сумку и везет весь мой скарб к выходу.

На крыльце поворачиваюсь к родителям — а именно так я всегда их воспринимала — и по очереди обнимаю.

— Вы только за калитку не выходите, а то я расплачусь, — негромко прошу их.

Свекровь целует меня в обе щеки.

— Кызым, пожалуйста, не забывай нас, — плачет она.

— Нет, конечно.

— И Нафису привези, пожалуйста. Может, среди недели? — просит дада.

— Хорошо. Мне все равно надо заняться вопросом ее перевода в новый сад.

— Пусть у нас побудет, поиграет.

— Тогда в среду, — обнадеживаю его.

Кажется, за несколько дней, начиная с момента, как мы попали в больницу, он так постарел.

— Я поеду? — спрашиваю виновато.

— Езжай, — благословляют они.