Он. Она. Другая

— Я чувствую себя товаром, — посмеиваюсь над родственницей.

— Так кто там у вас есть на примете, мам? — торопит ее Исламхан.

— Ах да, — она вытаскивает из кармана домашнего платья телефон и медленно ищет что-то в нем. — Вооот, смотри, какая красавица!

Тетя протягивает мне смартфон, на экране которого застыло фото черноволосой девушки в длинном вечернем платье. Макияж, прическа, точеная фигура, красивая поза.

— Листай, — указывает тетя тоном учительницы.

Слушаюсь и повинуюсь, натыкаюсь на снимок потенциальной невесты, но уже крупным планом. Действительно, девушка очень красивая и обаятельная: белая кожа, пухлые розовые губы, открытая искренняя улыбка.

— Нравится? — с воодушевлением спрашивает “сваха”.

— Красивая, — подтверждаю, возвращая ей смартфон.

— Ой, можно я тоже посмотрю, — Лейла перехватывает телефон и вглядывается в снимок. — Правда, миленькая. Ладная такая, на королеву красоты похожа. Апа, ну помните, из наших, тоже уйгурка, — она щелкает пальцами в попытке вспомнить, — стала “мисс Алматы” и поехала на “мисс Вселенную”. Как же ее! О! Сабина Азимбаева!

Да что же это такое! Снова Сабина. Она меня преследует сегодня весь вечер.

— Так и я о чем! Красотка же! Это дочка двоюродной сестры жены друга твоего чон-дадашки (дядя, в данном случае имеется ввиду муж тети). Недавно мы были у них в гостях и она меня тихонько спросила, нет ли на примете хорошего парня-уйгура? А девочка умная, хозяйственная, трудолюбивая, с высшим образованием, работает. Она, кстати, дерматолог.

— Хорошо, что не венеролог, — брызжет сарказмом брат.

Тетя пропускает эту шутку мимо ушей и продолжает:

— Тридцать лет. Зовут Рузанна.

— Чон-апа, вот сколько раз вам с мамой говорить, что не надо меня ни с кем знакомить? Я сам найду, — сопротивляюсь из последних сил.

— Тебе уже 35, а ты сам до пор никого не нашел. А детей когда рожать? В 40? Так знаешь ли, здоровье уже будет не то, бегать за ними не сможешь, — стоит на своем она. — А потом, слышал, что сейчас люди говорят про парней, которые как ты ходят до последнего и не жениться?

— Что? — еле сдерживаю смех и отправляю в рот ложку с салатом.

Тетя наклоняется и тихо, словно тайну раскрывает, выдает нам:

— Что им не женщины нравятся, а…ну эти…

Кухня наполняется нашим смехом, потом что большего бреда я не слышал. Лейла трясется, закрыв лицо ладонями. У Ислама из носа пошел чай, а я давлюсь едой, кашляю и бью себя по груди.