Он. Она. Другая

— Нет, он не сможет. Но он будет приезжать к тебе в гости, — глажу ее нежную щечку.

— Почему? Он на работе? — снова ее западающая “р” умиляет, а сонные глазки ждут ответа.

— Да. У него очень много работы, — вру во благо, потому что она еще не поймет, что у папы уже другая семья: другая жена, другой сын.

— А бувака (дедуля) и момака (бабуля)? Чон апа, кичик апа? Ильяр, Зуля, Адик, Мунира? — перечисляет она теть, двоюродных братьев и сестер.

— Они тоже будут приезжать. Или ты сможешь ездить к ним. Все будет почти также, только теперь мы здесь, а они — там.

— А почему? — спрашивает уже сквозь сон, начинает клевать носом.

— Потому то мы теперь с тобой вдвоем, — шепчу ей, когда она уже уснула.

О Аллах, дай мне сил пережить эту бурю, мысленно взываю я к Всевышнему. А еще благодарю, что узнала обо всем сейчас, пока моя девочка — кроха и мало что понимает во взрослых разговорах. Было бы ей не три, а пять-шесть, мне бы пришлось объяснять ей все по-другому.

Визуал Ирады можно посмотреть здесь: https:// /ru/blogs/post/582411

Глава 24. Мы оплакиваем любовь

Сабина

Поцеловав ее в щеку и укрыв ее одеялом, осторожно, на цыпочках выхожу из комнаты, прикрываю дверь. Надо бы разобрать чемодан, а то стоит как бельмо на глазу. Делаю пометку в голове, то из дома свекров надо забрать оставшуюся одежду — все-таки зима близко.

— О, чё делаешь? — Ирада заглядывает в зал и на ходу собирает свои непослушные кудряшки в жгут и цепляет их толстой заколкой.

— Вещи разбираю, — сижу на корточках, склонившись над своими пожитками.

— Давай помогу.

Она садится на пол и вытягивает оттуда наряд за нарядом. Странно морщится, театрально вздыхает.

— Что не так? — не выдерживаю.

— Мать, ты чё правда в этом ходила? — она встает, расправляет мое строгое платье, которое я надевала, когда у нас были гости, и прикладывает на себя. — Никогда его на тебе не видела.

— Я в нем гостей встречала.

— В этом? — заламывает она бровь. — Еще и платочек повязывала, глазки в пол и поклон.