Он. Она. Другая

— В каком смысле?

— Четыре года ходила такая преданная мышка рядом с ним, в глазки заглядывала. Он принимал все как данность. А теперь ты — это ты новая. И я тебе точно говорю — он эти изменения в тебе заметит.

— Опять насмотрелась психологов в социальных сетях?

— Я тебе дело говорю. Вот посмотри на себя в зеркало, — Ирада поворачивает меня лицом к круглому зеркалу в прихожей. Поразительно, но прическа и яркий цвет действительно сделали меня другой. — Как?

— Очень…необычно, — шепчу, трогая свои гладкие локоны. — Я раньше так не делала.

— Мне вообще кажется, что ты с другой планеты. Полюби себя, наконец, — сестра ловит мой взгляд в отражении и сжимает предплечья.

— Апака! Апака! — из зала выбегает Нафиса и крутится вокруг нас. — Ты красавица!

Сажусь перед ней на колени и крепко обнимаю.

— Правда? — спрашиваю с улыбкой, а она зарывается пальцами в мамины волосы.

— Дааа. Я тоже хочу быть, как ты.

Крепко прижимаю ее к себе и закрываю глаза. Ладонью придерживаю маленькую головушку дочки и шепчу ей в ухо:

— Главное, чтобы ты была самой счастливой.

* * *

В кофейню прихожу на пять минут позже Таира. Ирада заставила опоздать. Вот прям заставила, сказав, что пусть он теперь и ждет, и бегает, и выпрашивает. Она, конечно, точит на него не просто зуб, а клык. Я подумала: а почему бы и нет? Почему бы впервые в жизни сделать то, чего он не ждет и даже не просить за это прощения? Поэтому захожу в зал с серьезным, невозмутимым лицом и иду к столику у окна. К своему удивлению, ловлю на себе взгляды мужчин за столиком у двери. Первая мысль: у меня что-то не так с прической? Или одеждой? Заправив длинную прядь за ухо и немного краснея, иду дальше. Еще не понимаю, что при этом чувствую. В глубине замечаю мужа. Увидев меня, Таир поднимается и ждет.

— Привет, — снова этот виноватый, жалостливый тон. Как ему сказать, что не надо так со мной разговаривать? Я же не смертельно больна. Я всего лишь им нелюбима. — Прекрасно выглядишь. Правда.

— Здравствуй, — держусь подчеркнуто вежливо, заглушая внутренний крик. — А ты выглядишь не очень.

Это я заметила, как только подошла ближе. Уставший, помятый, с мешками под глазами и фиолетовым синяком на скуле. Я бы позлорадствовала, что живя со мной он так никогда не выглядел. Но думаю, Таир и сам это понимает.

— Алан заболел, — говорит он, садясь за стол, а я вздрагиваю от этого имени. — Это мой сын.

— Я знаю. Слышала, как твоя любовница назвала его в больнице.

Странно, что я вообще запомнила имя внебрачного ребенка моего мужа.

— Надеюсь, ничего серьезного?