Он. Она. Другая

— Вы знаете, — подает голос его женщина. — Вас это уже не касается. Это наша жизнь.

— Рот закрой, — процедила я сквозь зубы, а сама думаю: “Господи, Сабина! Держи себя в руках. Здесь твоя дочь, она не должна видеть тебя такой!”

— Что простите? — сконфуженно переспросила она.

— Я сказала рот свой закрой. Я не тебя спрашиваю. Все, что надо, ты уже сделала с моей семьей и моим мужем!

— Вы с выражениями поосторожнее. Я ведь могу ответить.

— Мне на твое мнение плевать.

Таир резко встает, держа на руках Нафису.

— Сабина, пожалуйста, это не место для выяснения отношений, — строго проговаривает он. — И давай без оскорблений.

— Ты снова делаешь это, Таир, — горько усмехаюсь я. — Снова выбираешь не дочь.

— Не ставь меня перед выбором, — серьезно говорит он, нахмурив брови. И меня этот его холодный тон и взгляд задевает до глубины души. Словно толстой ржавой иголкой мне сердце проткнули.

— Потому что ты все равно выберешь ее, так? — показываю пальцем на любовницу, а та лишь усмехается. Конечно, ведь она выиграла эту битву.

— Сабина, мы встретились здесь случайно. Приехали по делу. Я хотел завтра подольше побыть с Нафисой.

— Я уже тебе не верю. Ни одному слову! Рейс у него задержали.

— Его правда задержали, — твердо отвечает Таир.

— Сабина, не надо, — дергает меня за руку Айка. — Пойдем.

Я не знаю, что на меня нашло. Наверное, это все невысказанные обиды и гнев от того, что увидела картинку идеальной семьи, которой по сути у нас с Таиром не было. Они шли бок о бок, также как и мы когда-то. Только мне он так не улыбался.

— Папа! — Аслан оживает на руках своей матери и тянется к отцу.

— Это мой папа! — Нафиса, все это время растерянно смотревшая на нас, крепко обнимает отца за шею и прижимается к его щеке. Всем своим видом она заявляет свои права на отца.

— Папа! Папа! — капризничает мальчик.

— Нафиса, идем ко мне, — зову ее и протягиваю руки.