Даже если ты уйдешь

22
18
20
22
24
26
28
30

— Помню, — уголок рта потянулся вверх.

— Я только сейчас, увидев их, поняла, что вот они — наши, общие.

Он поймал ее искрящийся взгляд и слегка нахмурился в ожидании продолжения.

— В Дениз и Муслиме течет твоя кровь и моя. Дети наших детей — наше продолжение. Мы будем их очень любить, баловать, гулять, забирать на выходные, чтобы мама с папой отдохнули.

Он несколько секунд просто смотрел на нее, любуясь, а потом сказал:

— Ты все-таки удивительная женщина. Самая умная, сильная и самая красивая на свете.

— Опять врёшь, — любимые губы растянулись в довольной улыбке.

— Опять мне не веришь, — усмехнулся Муслим и большим пальцем погладил мальчика по маленькой щечке.

— Нет. Я буду верить тебе всегда. Потому что ты самый лучший мужчина на свете.

Эсми сделала шаг навстречу мужу, и так они и стояли у окна, глядя друг на друга, убаюкивая внуков и перешептываясь о чем-то своём, личном.

Мои хорошие! Благодарю вас за внимание, за то, что были со мной и героями этой истории до конца, даже когда было совсем трудно. Спасибо вам от всей души за поддержку, за ваши истории, полные оптимизма и веры, за то, что некоторые из вас победили, как и Эсми. Мы — женщины — невероятно сильные! Не устаю восхищаться вашей храбрости, силе духа и энергии. Берегите себя, дорогие! Проходите скрининги, заботьтесь о себе!

А теперь я приглашаю вас в новую историю — “А мы любили”

https:// /shrt/hqxo

После трагической гибели 19-летнего сына Джамиля и Даниал не смогли спасти свой брак. Горе не сплотило, а разлучило их. Спустя полтора года после развода они случайно встретились в Детском мире, куда пришли по отдельности за подарком для внучки. И тут Джамиля, наконец, узнала тайну бывшего мужа.

— А мы выбираем подарок для Селин. Ты, наверное, тоже.

— Да, — быстро ответил он.

— Только машинки ей пока не интересны, — заметила она, потому что он стоял как раз у отдела с красочными авто.

— Па-па! Па-па!

Даниал и Джамиля одновременно обернулись. К ним неуклюже и осторожно топал годовалый малыш.

— Джама, прости, — Даниал резко помрачнел. Опустившись на колени, он заключил мальчика в объятия.