— Вон она вышла, — крикнула Виктория, которая первая увидела подругу.
По толпе прокатился вздох облегчения. Эсми побежала к родителям и сразу же попала в объятия матери и отца. Она только теперь расплакалась, расклеилась, став вновь маленькой девочкой, которой очень нужна защита взрослых.
— Апа, дада, простите меня. Я опозорила вас…
— Ну что ты говоришь? Всё, всё, кызым, — Насиба гладила дочь по спине, а Хамза по волосам. — Правильно сделала, что ушла.
— Ты мне предлагала уйти, я не послушала, — всхлипнула Эсми. — Надо было сделать это еще раньше.
— Дядя Гера, — Эсми услышала над головой голос подруги. — Что сказали-то?
— Всё под контролем, дело административное, — ответил адвокат. — Женщина в больнице, но я бы запросил консультацию независимого судмедэксперта.
— Она беременна, — еле выдавила из себя Эсмигюль. — От Имрана.
И вновь вся толпа родственников недовольно загудела. А через несколько секунд кто-то из братьев выкрикнул его имя. Эсми обернулась и увидела своего пока еще мужа. Оставив их машину на другой стороне улицы, он перебежал дорогу и направился именно к ней. Был при этом мрачнее тучи.
— Я приехал, как только узнал, — сказал он.
— Чтобы что? — выпалила она. — Позлорадствовать.
— Нет, — процедил Имран сквозь зубы. — Я попрошу Хабибу забрать заявление.
— Даже не слышать имя твоей беременной любовницы, — вспылила женщина на глазах родни.
— Я сам не знал…
— Эй, ты, — резко отодвинув дочь, на передний план вышел Хамза. Это был крепкий, лысый, чуть полноватый мужчина пятидесяти пяти лет. — Со мной теперь будешь говорить. Ответишь мне за каждую слезинку моей дочки!
— Дада (
— Ну-ка сюда идти, щенок. Я тебе единственную дочь доверил, а ты что сделал? — Хамза потерял терпение, ругался на родном языке и схватил зятя за грудки. Тот сначала опешил, а потом попытался сбросить с себя руки тестя.
— Папа! — прокричала Эсми.
— Придушу! — прорычал отец.
— Хамза! Хамза! Болды! Болды! (Хватит)