Даже если ты уйдешь

— Они блядь все равно плачут. Выходи уже, — он долбанул кулаком в последний раз.

Эсми включила воду, села в ванную, обняла ноги одной рукой, а в другой держала душевую лейку над головой и плакала от обиды, усталости и безысходности.

Эсмигюль вынырнула из воспоминаний и подумала: “Почему я так долго терпела?”

Глава 6. Испытания

Тихонько закрыв дверь в комнату, Эсми пошла на кухню, где за столом сидели дядя, тетя и Соня. У той была своя квартира, доставшаяся от бабушки с дедушкой, но она решила сегодня остаться у родителей.

— Эсми, солнышко, проходи, — Наталья встала и пошла к плите. — Поешь.

— Да, тебе надо поесть, кызым. Такая бледная, — покачала головой дядя, когда Эсмигюль села напротив него и рядом с Софьей. — Что думаешь делать?

— Разводиться, — пожала она плечами. — Надо было уходить раньше. Ну что поделать — сама виновата.

— Ну где ты сама виновата? Я не понимаю, что у восточных женщин в голове, — воскликнула сестра. — Прости Эсми, но кто вдалбливает вам это мнимое чувство вины? Если девушку украли — она сама виновата. Изнасиловали — не надо было в юбке ходить. Муж избил до полусмерти — довела.

Эсми поставила локти на стол и закрыла лицо ладонями.

— Ты права, Соня. Ты так права. Я пыталась быть хорошей женой, но его постоянно не было дома. Если не работа, так друзья эти вечные-бесконечные. Пыталась быть хорошей невесткой, но свекрови все время не нравилось, что и как я делаю. Еду пересолила или недосолила, мясо пережарила, тесто не доварила, двор подмела не так. Она даже после меня окна проверяла и заставила один раз перемыть, когда увидела разводы.

— А ты? — спросил дядя. Тетя в это время поставила на стол тарелку с горячим супом.

— А я в первый раз перемыла, а во второй меня это так взбесило, что я бросила тряпку в таз и сказала, что и так сойдет.

— Вот, что бывает, когда хорошие девочки хотят всем угодить, — вздохнула Софья. — Недавно читала интервью одного нашего социолога, которая сказала, что женщина в восточной семье сначала келин (невестка), потом жена и мать. И что из поколение в поколение существует так называемая “дедовщина енешек”, - Соня изобразила в воздухе кавычки. — Это когда над женщиной в молодости издевалась ее свекровь, она все стойко выносила, слушалась, приклонялась, а потом сыновья женились, келинок в дом привели, и она стала гонять их так же, как гоняли ее. То есть не поддерживать, нет, а именно топить.

— Так и есть, — согласилась Эсми. — Сама понимаю, как я так долго продержалась? Отношения сошли на нет, мы жили уже как соседи, нас связывали только дети. Одно знаю точно — я туда не вернусь. Даже под дулом пистолета. Приедут родители, попрошусь к ним на время. А там — может квартиру сниму, встану на ноги.

— С одной стороны хорошо, что они уехали, — заметила Софья. — Если бы тебя забирал твой папа, от того дома бы только щепки остались. Он бы стер его с лица земли.

— Папа может, — усмехнулась Эсми.

Дильшат оставил жену, дочь и племянницу поговорить, а сам пошел в зал, к младшему сыну. Оставшись втроем, они закрылись и проболтали до полуночи. Эсмигюль нужно было выговориться и поплакать рядом с близкими, а не копить все в себе. И она рассказывала то, о чем молчала, то, что не принято обсуждать, потому что с юности учили сор из избы не выносить.

— Это все установки, — сокрушалась Софья. — Сначала нас учат не выносить сор из избы, а потом удивляются, почему мы не рассказываем, что мужья нас бьют и изменяют. Мамуль, без обид.

— Папа меня не бьет и не изменяет, — хмыкнула она.