– Ты же обещал! – крикнула и замахнулась.
Но Даня ловко перехватил мою руку – физрук к тому моменту его уже почти не трогал – и быстро-быстро затараторил:
– Это он на меня кинулся! Я только защищался!
Я не поверила и долбанула Даню другой рукой. Потом еще раз и еще. Тогда за него стали заступаться парни во главе с физруком:
– Ну, хватит! Тебя еще не хватало тут, Соболевская! Не трогай его.
– Да, не он начал…
– Леха на него налетел…
– Правда, ты, Дань, тоже повел себя как тот еще…
– Благодарю! – ответил им разом Даня.
Он улыбался, хоть из разбитой губы на белоснежную рубашку стекала алая тонкая струйка.
Я повернулась, чтобы взглянуть на Лешу. Он был шире Дани и казался мощнее, но уступал ему в росте. Только вот Даня, если его выбесить, – а у парней это получалось довольно просто – превращался в медоеда, который мог бездумно наброситься на хищника больше и опаснее себя и, как правило, его победить.
Как-то я сказала об этом Дане, а он ответил, что я тоже тот еще медоед, только в танцах.
– Так вот на кого ты меня променяла, – усмехнулся Леша, задирая голову с разбитым носом. – Хоть бы мужика себе нашла, а то ж танцоришка!
– Заткнись! – крикнула я и бросилась к Дане.
За то время, что мы с ним знакомы, я успела усвоить, что больше всего его задевают слова о его якобы немужественности. Понятное дело, корни этой неприязни обмотаны вокруг его отца, вот только навредить отцу Даня не мог, а идиотам во дворе, спортшколе, на улице или на выпускном – пожалуйста.
Физрук, думая, что Даня успокоился, отошел на два шага. И я, предчувствуя, что будет дальше, бросилась и всем телом повисла на Даниной руке – это был единственный способ его остановить, никакие другие не действовали, а я их в свое время перепробовала уйму.
Даня не успел меня скинуть, к нам опять подлетел физрук и уперся ему в грудь.
– А ну-ка, тихо тут! Вы где находитесь, молодые люди?! И что себе позволяете?!
На шум из ресторана стали выходить гости, в том числе и моя мама.
– Даня! Господи…