Медленный фокстрот

– А Леша этот, – продолжала мама, глядя на меня с переднего сидения через зеркало заднего вида. – Вы же с ним встречались, Лайма?

– Мы расстались, – смеясь, ответила я и поняла, что не чувствую ничего, кроме облегчения.

– Когда это вы успели?

– На днях.

– Как у вас все быстро, – вздохнула мама. – Ну а ты, Даня? То к одной, то к другой, а теперь еще и Лоскутникова… Как можно быть таким ветреным?

Я схватилась за Данино плечо, как будто могу выпасть из машины.

– Так он… ее… в туалет… звал, – сквозь слезы от смеха по слову выдавливала я, – чтобы… предложение… сделать!

Даня тоже заржал рядом со мной.

– Ос… остеп… остепениться… решил! – Я хохотала так, что у меня заболели щеки и мышцы на животе.

– Господи, кого я воспитала? – закатила глаза к потолку мама. – Бабник и вертихвостка.

– Дельфин и русалка, – зачем-то сказал Даня, но мне стало еще смешнее.

– Успокой ее как-нибудь, – попросила его мама. – А то она сейчас… лопнет.

Даня притянул меня за плечи к себе, уложил на грудь, как будто я рыдаю, и начал гладить по голове.

– Тише, Лаймочка, тише. Все проходит, и это пройдет.

Но я никак не могла остановиться.

– Первый раз вижу таких дружных брата с сестрой, – сказал водитель такси. – Мои друг с другом до крови дерутся.

Мы все промолчали. Мы уже привыкли, что нас с Даней принимают за сестру с братом.

Такси остановилось у дома, где Даня с каким-то знакомым парнем напополам снимали квартиру. С отцом Даня не жил уже года полтора. Подрабатывал везде, где только мог, сам оплачивал танцы, жилье, еду, развлечения. Я знала, что он помогал Слонихе проводить занятия с младшими группами, она ему неплохо платила, но это был не единственный его источник дохода.

– Спасибо за вечер, – сказал Даня, выходя из машины.

– Тебе спасибо, – ответила я. – Ты спас мой выпускной.