– Не пытайся меня разжалобить! – сурово сказала Архипова и тут же улыбнулась. – Ты не представляешь, как ты по-идиотски выглядел на этой самой кровати! Боже, кто тебя надоумил взять ее на пляж и кто тебе сказал, что кофе надо варить на газовой плитке в багажнике машины?! Кто?! Покажи мне этого человека?!
– Не покажу!
– И не надо, и сама все поняла. Чай, не идиотка!
– Ладно тебе. Ты тоже хороша!
– Я?! – Архипова сделала круглые глаза. – Это в чем же я виновата?
– Ты всегда свысока разговариваешь.
– Тебе это кажется. У тебя больное самолюбие, самомнение. Ты не допускаешь, что женщина может быть умней.
– Это ты умней?
– Нет, я вообще про твое восприятие мира. Ты поделил все на клавиши – черные и белые. И пытаешься только одними играть. А музыка получается, когда задействованы и те и другие.
Колесников молчал. Архипова в этом молчании уловила несогласие.
– В чем дело? Ты не согласен? Тогда членораздельно мне объясни, как ты общаешься с людьми, если так высокомерен?
– Я не знаю, о чем ты…
К кафе они подъехали, когда почти стемнело. Маленький домик приветливо светился и создавал атмосферу сказочного уюта.
– Хорошо как! – улыбнулась Архипова. – Знаешь, по вечерам в незнакомом месте меня охватывает тоска. Хочется сразу домой. Кажется, что ты совсем одинок на этом свете.
– Пойдем, – поторопил ее Сергей Мефодьевич.
Они вошли. Маленький зал, шесть столиков, два из них заняты парами. Архипова поздоровалась с женщиной за стойкой и присела к окну.
– Я пойду закажу, сама хозяйка за прилавком. Здесь так принято. По своему усмотрению, я меню наизусть знаю.
Архипова про себя добавила: «Немудрено, каждый год отдыхать с новой теткой!» Но подумала беззлобно: ей было странно ревновать Колесникова, таким проблемным он ей сейчас казался. Она прислушалась к разговору. Колесников что-то доказывал хозяйке, она мягко отвечала… В конце концов Колесников с возмущенным лицом подошел к столу.
– И что? – осведомилась Архипова. «Если он опять поругался с человеком, я его прибью этой пепельницей!» – подумала она, разглядывая тяжелую керамическую посудину.
– Доказывает мне, что никогда не было лепешек со шпинатом. А я помню, что были!