Осколки грёз

– Люди, связанные с искусством, часто одиноки. Им трудно найти того, кто будет понимать их внутренний мир, – ответила я, не отрывая от него взгляда. Наверное, я ждала, что он продолжит, но в ответ последовало лишь:

– Твоя очередь.

– «Элли была уверена, что невозможно понять поэзию в ее чистом виде. Она слишком откровенна, что невозможно достичь истины на поверхности. Душа нуждается в ней, как воздух», – я нервно усмехнулась. – Частица искусства скрывается в каждом из нас, нужно лишь дождаться определенного момента, чтобы она раскрылась, протянула тебе руку. В прозе я искала спасение, а в поэзии отыскала любовь. Стихи рождаются тогда, когда мысли беспорядочны, и их единственным приютом становятся строки, сложенные в рифмы на бумаге.

– Я всегда говорил, что искусство – это способ доказать самому себе, что ты существуешь. Ты можешь сделать так же.

– Нельзя сравнивать поэзию и живопись. Они несовместимы.

– Несовместимы, но в теории все возможно.

Мне нравилось наблюдать за тем, как мы по-разному смотрели на те или иные вещи, отстаивали свою точку зрения. Спорили о чем-то своем, не испытывая при этом никакого осуждения. Мы открывались друг другу.

– «Ты не можешь прожить свою жизнь так, как этого хотят другие, иначе все теряет смысл».

– У тебя есть что сказать на этот счет? Ты талантлив. Наверняка у тебя толпы поклонниц и поддержка со стороны близких.

– Отец всегда был против моего увлечения. Против меня. – Стэнли был слишком спокоен для этого разговора. Ни одна эмоция не проскользнула на его лице. – Это стало мне уроком. Ты никогда не должен надеяться на кого-то кроме самого себя.

Не дожидаясь ответа, он вновь подвинул книгу ко мне.

– «Детство всегда беззаботно. Многие проблемы с взрослением кажутся простым невезением. Но почему мы понимаем это только с течением времени?» – произнесла я. В груди жгло. – Взросление отстой. В детстве все иначе: погода, цели, люди. Понятие дружбы стирается, потому что искренности становится меньше, настолько, что ты перестаешь различать фальшивые чувства от настоящих. И в конечном итоге ты остаешься один, наедине с тем миром, который выдумываешь из раза в раз, чтобы вернуться в прошлое.

– Ты одинока? – Стэнли протянул мне руку, когда увидел мое волнение, вырывающееся наружу. Я положила свою ладонь в его.

– Невозможно быть одинокой среди книжных героев. Они – мое душевное спокойствие.

– Ты напоминаешь меня. В погоне за прошлым можно упустить свое настоящее, Эмили. Главное – вовремя понять это.

Стэнли перелистнул страницу:

– «Заблуждение разума похоже на краски заката, которые исчезают день ото дня, но возвращаются снова, сменяя солнце по ночам. Нужно ли говорить о том, что между ними существует неразрывная связь? Такие разные, но похожие друг на друга. Их путям никогда не суждено пересечься, но что, если это произойдет на самом деле?»

Его голос затих в самом конце. Мы оба не решались посмотреть друг другу в глаза, словно понимали, о чем шла речь. Стэнли медленно опустил книгу на стол и, положив локти на его край, время от времени заглядывал в нее. Нам нужны были ответы, но вместо них появлялись только новые вопросы.

От молчания стало не по себе, и я отвела взгляд в сторону окна, рассматривая прохожих. Но когда решила вновь посмотреть на Стэнли, то увидела за его спиной девушку. Она выглядела обеспокоенной и раздраженной.

– Так и знала, что ты здесь! – Она встала между нами.