Цена жизни

— Ладно, — вздохнул тот. — Сразу тебе скажу, что учителей у нас пока не хватает, так что отдельной школы для вас не будет. Будем ваших детей в Раппин возить.

— Нам нужно будет какой-то транспорт покупать? — осторожно осведомился Росомаха.

— Ничего не надо. По приказу барона школы у нас бесплатные, всех детей в школу и обратно доставляем бесплатно. А из совсем дальних деревень детей в интернат привозим, а на выходные домой отвозим.

— Так в чём проблема, Леннарт? Нас всё устраивает.

— Вас-то всё устраивает, — усмехнулся тот, — а вот нам сейчас надо кучу дел сделать. Надо решить проблему с транспортом, маршруты по-другому проложить. Может, придётся ещё несколько школьных автобусов докупить. Потом вашим детям надо тестирование устроить. Да я и так могу сказать, что их сразу в классы определять нельзя, надо сначала какие-то подготовительные курсы организовать. В общем, как только мои бездельники с учебниками разберутся, сразу займутся вашими детьми.

— Спасибо, Леннарт, — сердечно поблагодарил Росомаха. — И вот ещё какое дело: я говорил с бароном насчёт наших тканей, и он не против, чтобы мы их через баронство продавали, так же как мы овощи-фрукты продаём.

— Отказался от идеи своих девок за швейные машинки засадить? — посмотрел на него Фальк. — Вот и правильно. А насчёт новой лавки мне уже передали, что барон приказал содействовать. От госпожи Киры на днях приедут люди обговаривать договор с вами — цены, сроки, номенклатуру тканей. Насколько я знаю, там уже подыскивают помещение, так что скоро откроем, не беспокойся насчёт этого. Пойдём лучше пообедаем, у нас сегодня мульгикапсад[1].

Глава 9

Сегодня десяток с утра отрабатывал тактику маневренных групп в условиях коттеджной застройки, и к полудню ратники уже полностью вымотались. По расписанию занятие к обеду должно было закончиться, но до обеда оставался ещё час, и сейчас десяток без малейшего энтузиазма выслушивал очередную вводную.

— Воронич здесь есть такой? — кто-то внезапно вклинился в речь десятника.

Голос принадлежал незнакомому и очень молодому ратнику — какому-то салаге, которого припрягли на роль посыльного. Десятник мрачно посмотрел на салагу с явным желанием послать его подальше, но потом всё же кивнул Фролу.

— Я Воронич, — отозвался Фрол. — Чего надо?

— Приказано немедленно явиться в штаб дружины, в двенадцатый кабинет, — отбарабанил салага и побыстрее свалил, не желая дальше раздражать старослужащих, которые совершенно очевидно были и так порядком раздражены.

— Что там такое, Фрол? — хмуро спросил десятник, проводив посыльного взглядом.

— Не знаю, старший, — с недоумением ответил тот. — Вроде ни в чём не провинился.

— Ну иди, раз зовут, — махнул рукой десятник. — Только сотню не позорь, забеги сначала в казарму и приведи себя в порядок, а то грязный как свинья. Давай, двигай.

Можно подумать, Фрол для собственного удовольствия ползал всё утро по вчерашним лужам, и он один из всего десятка был грязным. Были здесь и погрязнее, да и сам десятник чистотой вовсе не блистал. Впрочем, у Фрола всегда хватало ума не указывать на брёвна в чужих глазах. Он ничего не сказал и в этот раз — молча козырнул и неторопливой трусцой побежал к казарме.

Через двадцать минут чистый и умытый Фрол зашёл в штаб и был немедленно остановлен дежурным по штабу:

— Кто такой? По какому делу?

— Фрол Воронич, приказано явиться в двенадцатый кабинет, — дисциплинированно доложился он.