Но на его лице не дрогнул ни один мускул.
— Такие, как вы думаете, что можете купить любого. Зажравшиеся, испорченные твари, — выплевывает он и толкает нас с Дильназ в салон, после чего захлопывает дверь. Пока он обходит машину, я дрожащими руками достаю из кармана брюк телефон, быстро снимаю блокировку и открываю первую переписку в мессенджере. На мое счастье это Индира. Я успеваю написать только одно слово: “Помоги” и в это время Муса садится за руль. Пожалуйста, милая, прочитай быстрее и позвони Кариму.
Мы выезжаем за ворота и я бросаю короткий взгляд на пост охраны. Все, что я смогла разглядеть — ноги одного из них. Он тоже был без сознания, но лежал на спине. Вспоминаю, что Карим приставил ко мне еще одного телохранителя, который должен быть в машине за воротами. Смотрю назад, но не вижу его автомобиля.
— Не ищи. Никто вам не поможет, — ухмыляется зловеще.
— Что ты с ними сделал? — холодею, осознавая, какое чудовище все это время находилось рядом с нами.
— Мама, мне страшно, — Диля обнимает меня тонкими руками и я нависаю над ней, пытаясь укрыть собой. В кармане вибрирует телефон, осторожно, чтобы не попасться, нажимаю на зеленую кнопку и продолжаю говорить с дочкой:
— Все будет хорошо, Дильназ. Мы справимся. Главное — мы вместе.
Но дочь еще больше начинает плакать, а затем я слышу в трубке голос Индиры, зовущей то ее, то меня.
— Что у тебя там? Телефон? — рычит Муса и не поворачиваясь к нам, протягивает руку. — Дай сюда!
— Нет, у меня нет телефона, — шиплю я.
— Я сказал дай сюда, — орет он и мне приходится подчиниться.
Вспотевшими пальцами достаю мобильный и кладу на его широкую ладонь. Он крепко сжимает устройство, открывает окно и выбрасывает его на дорогу. Мы с Дильназ одновременно вскрикиваем. Больше у нас нет никакой связи с внешним миром.
Я не знаю, сколько проходит времени, прежде чем машина останавливается у железных зеленых ворот. Мы уже давно выехали из города и скорее всего, он привез нас в какое-то село. Дом в конце улицы, вдали от нормальной дороги. Муса выходит из джипа, открывает заднюю дверь и вновь тычет в лицо пистолетом.
— Бери девчонку, — приказывает он.
Дочка уснула и к своему ужасу я только сейчас понимаю, что она вся горит. Поднимаю ее на руки, фиксирую голову на своем плече. Не чувствую тяжести, но и не пойму, откуда во мне внезапно столько силы. Где-то на самом дне души теплится надежда, что Карим нас скоро найдет. Говорю себе, что надо быть сильной, но неизвестность убивает веру.
Муса ведет нас по коридору одноэтажного дома и заводит в маленькую комнату. Одно окно зашторено, у стены стоит узкая деревянная кровать. Кладу туда Дильназ и начинаю паниковать, потому что у дочки жар.
— У Дили температура, — смотрю на него глазами, полными слез. — Ей нужна вода и жаропонижающее.
Мужчина ничего не отвечает, но я замечаю, как он напрягся и стиснул челюсти.
— Пожалуйста, — всхлипываю.
Он разворачивается и покидает нашу “камеру”. Глажу ладонь дочери и прошу прощения за все. За то, что не уберегла ее. За то, что позволила нас увезти. Но что я могла сделать? Броситься на громилу и получить пулю в лоб? Вспомнила, как мою сестру однажды пытались похитить после школы, но водитель помешал бандитам. С тех пор папа приставил к нам охрану. И мы с Каримом сделали тоже самое, но Муса обвел нас вокруг пальца. Как мы могли так ошибиться? Где просчитались? Все это время враг был внутри, в самом сердце нашей семьи, а мы и не заметили.