— И ты простила, — опускаю голову, пряча от мамы свои слезы.
— Не сразу, — судорожно вздохнув, отзывается она. — Вы маленькие, мама пенсионерка, я испугалась, что если что-нибудь еще случится, то не справлюсь одна. Можешь считать меня слабой.
— Ты ради нас его приняла обратно несмотря на предательство? — болючий ком скребет горло. Я обожала своего отца, который подарил мне только свою любовь и заботу, но и сделал из меня человека. Он дал мне прекрасное образование, инвестировал в музыкальную школу, помог ее открыть и удержать на плаву. Папа был для моим идолом. А теперь я узнаю, что мой любимый отец обманывал маму. От этого мерзко и тошно.
— Помимо этого я все еще его любила. Поэтому долгое время было больно. Когда смотрела на него, вспоминала про измену. С годами это все рассеялось, рана зарубцевалась. Он обещал, что больше не предаст и сдержал слово. Хочется верить.
— Я-то думала….как повезло нам, что наш папа верный, семьянин, — хмыкаю, смахнув слезу с щеки. — Всегда говорил: “как мама скажет”, “спроси у мамы”, “мама лучше знает”. Мы еще шутили, что папа большой начальник только на работе.
— Да, помню, — внезапно она тихо засмеялась и вытерла нос салфеткой.
— Скучаешь по нему?
— Очень, — отвечает, глядя мне в глаза.
Несколько секунд просто молчим и вспоминаем былое. Наше молчание прервал звонок в дверь.
— Ты кого-то ждешь? — заламываю бровь в удивлении.
— Это Риана. Пришла с тобой поговорить, — мама делаета глубокий вздох и идет открывать дверь своей подруге и по совместительству моей свекрови.
***
— Я знаю, что все плохо, Зара. Но, пожалуйста, дай ему шанс, — просит ене, сложив руки в молитве. — Я уверена, что это не его ребенок. Она хочет его подловить.
— Мама, я видела фотографии, переписку. И все с номера Карима. Меня разбуди, я его, как таблицу умножения расскажу, — объясняю ей тактично. Свекровь и мама сидят за столом, а я стою, прислонившись к стене. Они подруги, и, наверное, сговорились, чтобы нас помирить.
— Можешь показать? — с надеждой смотрит на меня енешка.
— Вы уверены? Я боюсь у вас обеих давление подскочит, — опасаюсь я. Все-таки женщины их возраста к таким откровениям не привыкли.
— Выше уж точно нет, — строго говорит она. По глазам вижу — ждет.
Ну хорошо, вы сами попросили. Или это я стала слишком злой? Иду к дивану, на котором оставила сумку и вытаскиваю телефон из открытого бокового кармана. Нахожу скриншоты, которые мне отправила Линара, возвращаюсь и передаю ей смартфон.
Они с мамой утыкаются в экран, прищуриваются, медленно читают и краснеют, как воспитанницы Института благородных девиц. Моя мама первая отстраняется, прикрывает глаза ладонью и качает головой.
Тетя Риана тяжело дышит, кривит рот и шепчет разные ругательства, среди которых различаю: “шалаву”, “стерву” и кое-что еще из непереводимого уйгурско-узбекско-казахского фольклора, потому что моя свекровь наполовину казашка, а вторую половину делят уйгурская и узбекская крови. Отсюда и внешность у Карима не типично азиатская. Все мне говорили, что я отхватила красавчика, похожего на турецкого актера. А теперь я поняла смысл фразы “Красивый мужик — горе в семье”.
ebooksa