— Займусь этим, — кивает брат.
— Спасибо, — прикрываю глаза и пытаюсь снова унять гнев.
После ухода Искандера набираю Индиру, которая предсказуемо заявляет, что Зара не хочет со мной разговаривать. Но решаю, что она все равно должна меня выслушать, неважно как. Говорю сбивчиво, коротко, но успеваю сказать самое главное: что я люблю ее. Только она уже в это не верит.
Ночью со мной остается мама. Жена у подруги, дочь у тещи. Мама поначалу со мной вообще не разговаривала, но потом сжалилась, потому что нужно было дать мне лекарства. Два месяца я уже лежу неподвижно, остался еще один и смогу, наконец, встать.
На следующий день отпускаю маму домой, когда приезжает Аскар. Он спрашивает, как я чувствую себя после вчерашнего приступа, а мне неловко и стыдно из-за того, что я — взрслый дядька — устроил накануне. Отшучиваюсь, что сидение дома плохо сказывается на моей психике. Он понимает мое состояние и больше с вопросами не лезет.
До аварии я вел активный образ жизни: рано вставал, ходил в спортзал, работал, на выходные старался вырваться в горы. Дневной сон был для меня чем-то из разряда фантастики. Сейчас же у меня режим дня, как у младенца: поел, поспал, пос**л. И то не сам, а в эту гребанную утку. Права была Зара: жизнь меня уже наказала.
После обеда вновь лежу без дела и пялюсь на старые фотографии Зары, присланные ребятами из охраны. Моя девочка такая красивая, серьезная, родная. Все чаще грустная, сосредоточенная и задумчивая. А ведь в ней всегда был задор, а на лице сияла улыбка, которую я же и потушил.
Рука, все это время державшая телефон, немеет. Да в глазах рябит, а веки тяжелеют. С минуту сопротивляюсь дреме, но она сильнее меня. Опускаю ладонь со смартфоном на грудь и стремительно погружаюсь в сон.
Выныриваю из тьмы и оказываюсь вовсе не дома, а на пороге квартиры. Озираюсь и понимаю, что стою в приличном подъезде с идеально выкрашенными стенами и аккуратно выложенной плиткой на полу. Нажимаю на звонок, нервничаю от какого-то странного предвкушения. Слышу, как щелкнул замок, а затем открылась дверь. Вхожу и сразу же вижу её. Лина стоит, опершись плечом о стену и томно смотрит на меня. На ней шпильки, черные чулки и шелковый халат.
— Наконец-то ты пришел, Карим. Я тебя ждала, — улыбнувшись, она тянет вниз пояс и сбрасывает то, под чем скрывала кружевное белье.
Первая мысль: жена никогда меня в таком не встречала. Хотел бы я этого? Скорее да, чем нет. Но Зара слишком правильная и нежная для таких игр.
Разувшись, подхожу к ней и ничего не делаю. Тогда она перехватывает инициативу и обнимает за талию.
— Соскучился? — пухлые губы целуют шею, оставляя на ней след от помады.
— Соскучился, — отвечаю глухо и нервно сглатываю.
Лина скользит пальцами по груди и спустившись вниз, касается пряжки ремня. Не даю ей сделать то, что она хочет, перехватываю руку и смотрю в глаза.
— Ммм, хочешь поиграть? — довольно шепчет она.
— Угадала. Давай поиграем, — резко впечатываю ее в стену и наваливаюсь сверху.
— Карим, — из приоткрытых красных губ вырывается стон.
Воспользовавшись тем, что она обезоружена, смыкаю пальцы на ее тонкой длинной шее. Лина закатывает глаза, ее дыхание учащается, а грудь вздымается. И в этот самый момент я начинаю ее душить.
— Карим! Что ты делаешь? — сипит она, смотря на меня безумными глазами.