Он пожимает плечами:
– Раньше бывал часто. Теперь в основном только тогда, когда приезжает мой брат Эллиот. «Ночелло» – один из наших любимых манхэттенских ресторанов. А в последнее время я и вовсе сюда не заходил.
Я улыбаюсь ему:
– У вас с Эллиотом близкие отношения?
– Ага. Кстати, он в эти выходные в городе.
– Правда?
– Они с Кристофером прилетели на художественный аукцион, который состоится завтра вечером. На самом деле я собирался о нем с тобой поговорить. Хочешь пойти?
– Они прилетели сюда из Лондона только ради художественного аукциона? – удивляюсь я.
– Ага, – небрежно кивает Трис. – Они охотятся за такими аукционами по всему миру. Эллиот – заядлый коллекционер. У него, между прочим, весьма впечатляющее портфолио. Он начал коллекционировать картины, еще когда мы были детьми.
– Как можно начать коллекционировать искусство, если ты несовершеннолетний? – не понимаю я.
К столику подходит официант с заказанной бутылкой. Откупоривает ее, наливает немного в бокал, передает его Тристану, который смакует вино, катает во рту, прямо как какой-нибудь сноб… коим, собственно, и является.
– М-м-м, – выпячивает он губу. – Чудесно. Благодарю вас.
Тогда официант наполняет оба бокала, и я усмехаюсь, глядя на богатенького мальчика, сидящего напротив меня.
Он из другого мира. Если бы у меня еще оставались какие-то сомнения в этом, то сейчас растаяли бы бесследно.
Официант оставляет нас наедине, и Тристан замечает мой взгляд:
– Что?
– Ничего, – мечтательно улыбаюсь я ему. – Ты продолжай, продолжай. Как, скажи на милость, маленький мальчик может стать коллекционером искусства?
– О! – Тристан одаривает меня крышесносной улыбкой. – Он на свои карманные деньги купил на гаражной распродаже одну картину, и она оказалась весьма ценной.
Я внимательно слушаю его.
– Учась в колледже, Эллиот ходил по салонам и галереям, скупал картины у начинающих художников. И с тех пор ни с одной из них не расстался. У него от природы чутье на многообещающие таланты.