На моем попечении, чтобы я ее любил.
– Приятно познакомиться с тобой, Уэйд, – шепчу я.
Я смотрю на мужчину в дорогом темно-синем костюме, с идеальной осанкой – крупного бизнесмена из большого города, который так неуместно смотрится здесь. Он медленно подносит к губам сигару и глубоко затягивается. Говорит что-то подростку, с которым стоит рядом, потом тонкой струйкой выдыхает дым. Его ладонь лежит на плече мальчика, и они продолжают разговор.
У меня сжимается сердце.
Я стою на кладбище, прячась за деревом, почти слившись с ним. Их силуэты размыты, потому что мои глаза полны слез. Наблюдаю, как Гаррисон с Тристаном стоят над могилой Уэйда.
Если бы кто-то вонзил мне в сердце нож, было бы не так больно, как от этой картины.
Мужчина, которого я люблю, повез моего сына на встречу с его покойным отцом… курит с ним сигару. И я прекрасно знаю, что Гаррисону слишком рано курить, что им не следовало бы этого делать. Мне бы прийти в ярость. Мне бы возмутиться… но ведь…
Моя грудь ходит ходуном, я изо всех сил стараюсь сдержать эмоции.
Это было бы таким особенным моментом для Уэйда – разделить сигару с сыном.
Закрываю глаза. Боль нестерпима.
Я собиралась забрать Гаррисона из школы, чтобы попытаться поговорить с ним наедине, а потом увидела, как он садится в машину Тристана, и поехала вслед за ними сюда.
Меньше всего я ожидала увидеть то, что увидела.
Не хочу, чтобы они меня заметили. Разворачиваюсь и иду обратно к машине, заливаясь слезами. Сажусь в нее и, не оглядываясь, уезжаю домой.
Я перемешиваю салат в миске и поглядываю на часы. Семь вечера. Мальчики уже переделали все свои дела и смотрят телевизор.
Мое сердце переполнено любовью, и я благоговею перед Тристаном.
Он совершил поступок, совершенно особенный для меня… и для Уэйда… И то, что Трис поддержал Гарри в то время, когда я ополчилась на него, разрывает мне сердце.
До меня только сейчас дошло, что Трис обладает особым умением, которое я никак не смогла бы передать своим мальчикам.
Умением мыслить масштабно.