– И как ты только посмела думать, что я люблю Мэри? – шепотом отчитывает меня он. – Я тебя за это отымею, Андерсон! – И когда я ставлю ногу на первую ступеньку, по моим ягодицам прилетает сочный шлепок.
Я смеюсь. Мой мужчина дома.
Тристан завис на кухне, готовит себе кофе, а я стараюсь взять себя в руки. Я должна поговорить с сыновьями. Хочу, чтобы получился простой, естественный разговор, пока они сидят за столом и завтракают.
– В общем… – сглатываю пересохшим горлом, – я хотела поговорить с вами, мальчики.
Тристан залпом осушает свою чашку и торопливо уходит в гостиную. Он не хочет этого слышать.
– Ага… угу… – вразнобой отзываются мои сыновья, продолжая наворачивать хлопья.
– Я тут думала, может быть, Тристану стоит переехать к нам…
Дети разом прекращают жевать, воззрившись на меня.
– Это означало бы… – Мой голос прерывается, и ощущение предобморочное. – Это означало бы, что он будет жить здесь, с нами… и что ему больше не нужно будет спать на диване… вот и все. У него начинает болеть спина.
– Хорошо, – невозмутимо кивает Патрик, снова принимаясь за еду.
Я перевожу взгляд на остальных сыновей.
– И, разумеется, тогда он стал бы частью нашей семьи.
Тристан снова появляется в дверном проеме, и Гарри поднимает на него глаза:
– Ты действительно хочешь сюда переехать?
Тристан кивает:
– Да.
Гарри, пожав плечами, забрасывает в рот очередную ложку хлопьев.
– И что это значит? – нервно спрашиваю я.
– Ну… ладно.
– Что – ладно? – растерянно переспрашиваю я.