– Я сейчас приеду, – сбивчиво тараторит Клэр. – Мы с Флетчером вылетаем первым же рейсом!
– Хорошо.
– Пока, Трис! – и она отключается.
Перевожу взгляд на мальчишек. Оба стоят и поглядывают на меня исподлобья.
– О чем вы только думали? – грозно спрашиваю их, одновременно ведя к лифту. – Ваша мать вся извелась от беспокойства. У вас будут такие неприятности, каких я и представить себе не могу!
Мальчишки отвечают мне ослепительными улыбками, и у меня сжимается сердце. Наклоняюсь и снова обнимаю их.
– Ах вы маленькие засранцы, – ласково бормочу в детские макушки.
– Мы приехали, чтобы забрать тебя домой, – шепчет мне куда-то в плечо Патрик. – Мы хотим, чтобы ты был нашим папой. Нам все равно, что там мама говорит. Все равно это нам решать!
Я стискиваю их в объятиях еще крепче, боясь позорно расплакаться. Так мы стоим, долго-долго, не отпуская друг друга, и я совершенно уверен, что весь отель смотрит на нас, открыв рты.
Беру мальчишек за руки, и мы заходим в лифт.
– Вы понимаете, насколько это было опасно? И кстати, как вам удалось пролезть в самолет? – спохватываюсь я.
– Мы купили билеты по твоей кредитке.
У меня отваливается челюсть.
– Вы что, сперли мою кредитку? – ахаю я. – Да чтоб вас! Гаррисон, ты невозможен!
– И вовсе не спер, а позаимствовал. Она лежала у мамы в тумбочке.
Кредитка, которую я дал Клэр на случай непредвиденных расходов. Та, которой она отказывалась пользоваться.
– Будете сидеть под домашним арестом до конца дней своих! – грозно обещаю я, сжимая его ладошку.
Он вызывающе улыбается мне, и я не удерживаюсь – усмехаюсь в ответ.
Завожу детей в номер и падаю на диван. Мальчишки садятся по обе стороны, жмутся ко мне. Наперебой рассказывают, как обвели вокруг пальца и Боба, и Клэр, потихоньку удрали, доехали на электричке до аэропорта, а потом каким-то образом пробрались в самолет, и их никто не остановил. Они описывают мне все, что происходило с ними в эти пятнадцать часов, в красочных подробностях, и я с трудом верю своим ушам.