Тристан Майлз

Сейчас поднимемся.

Вскакиваю и принимаюсь расхаживать; сердце, по ощущениям, бьется прямо в горле. Клэр сейчас всех разделает под орех.

Мальчики, конечно, безумно рисковали. Ох, доберусь я до ответственных в этой авиакомпании…

Стараюсь глубоко дышать. Скоро увижу ее – и не нахожу себе места.

Это были долгие, адски одинокие две недели.

Щелкает замок, и дверь медленно отворяется. Первым входит Флетчер, и мы с ним обнимаемся. Потом я вижу Клэр, и у меня падает сердце.

Несчастная, заплаканная, бледная. И сильно исхудавшая.

– Детка, – вполголоса зову я.

Клэр горестно всхлипывает, и я заключаю ее в объятия. Она тихо плачет мне в плечо, и я крепко держу ее, не отпуская.

– Тс-с, с ними все в порядке, – шепчу ей. – Они спят. Все нормально.

Веду ее за руку в спальню, и она целует в лоб обоих спящих детей.

– Убью этих двух тупиц! – еле слышно ворчит Флетчер.

– Встань в очередь, – отвечаю ему, глядя, как Клэр заливается слезами над мальчишками.

Поворачиваюсь к Флетчеру и снова стискиваю его в объятиях.

– Молодец, что остался с матерью, – шепотом хвалю его, хлопаю по спине.

– Где я могу поспать? – спрашивает он. – Вымотался – слов нет.

– В соседнем номере.

– Спокойной ночи, мам, – шепотом говорит Флетчер.

Клэр обнимает его.

– Огромное тебе спасибо, Флетч! Спокойной ночи, милый.