Джеймисон Майлз

– О, ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду, – усмехаюсь я. Мы буравим друг друга взглядами; ненависть, словно ядовитое облако, висит в воздухе между нами. – Мне удалось разгадать твою игру, – поясняю я, глядя ему в глаза. – И как только соберу доказательства, надеру тебе задницу в суде.

– Что ж, попытайся, – ухмыляется он.

Пристально смотрю на него, вспоминая, с каким удовольствием в тот раз ему вмазал.

– У тебя сломана скула? – замечаю я; он лишь молча смотрит на меня. Похоже, угадал. – Так вот, предупреждаю: еще раз тронешь Эмили Фостер – и в следующий раз переломом не отделаешься. Просто прикончу тебя, и все, – спокойно произношу я.

– Угрожаешь, Майлз? – Он вскидывает бровь, будто удивленный подобными словами.

– Лишь обещаю, – бросаю я. – Оставь ее в покое!

Больше не говоря ни слова, забираюсь в лимузин. Алан трогается с места. В окно я вижу, как Габриэль Феррара в сопровождении охраны поспешно исчезает внутри здания.

Что ж, уложу этого придурка на лопатки и тогда наслажусь сладчайшей из всех побед.

Часы показывают полночь. В опустившейся на город темноте я бегу по улице. Давно уже не был в этом районе, но сегодня ощутил необходимость сюда наведаться.

Я приближаюсь к многоквартирному дому, где живет Эмили, и взглядом нахожу окна ее квартиры. Что она делает? Скучает ли по мне так же, как я по ней?

Мысленно представляю, как звоню в дверь и прошу разрешения подняться; мы обнимаемся… я ощущаю прежнее счастье… И тут же вспоминаю боль, вонзившую в меня когти, когда узнал об обмане; она напоминает о себе всякий раз, как я оказываюсь рядом с Эмили. Мои противники используют ее, чтобы до меня добраться; она сама вручает им для этого средства, словно раздает конфетки детям. Лишь она одна может стать для меня погибелью.

Эмили – моя ахиллесова пята, но я не могу позволить себе роскошь иметь слабости – ни сейчас, ни когда-либо вообще.

Я долго смотрю на окна ее квартиры, потом, развернувшись, с тяжелым сердцем уныло бегу домой.

Никогда в жизни не чувствовал себя таким одиноким.

Эмили

Я разглядываю стоящую передо мной кружку кофе. Сама мысль о том, чтобы выпить его, вызывает тошноту. Прошло уже четыре дня с тех пор, как Джеймисон прислал то страшное сообщение из пяти слов:

«Живи своей жизнью, как я».

Четыре дня… почти вечность для разбитого сердца, слабого, едва цепляющегося за жизнь. Я все еще надеюсь, что он вернется, распахнет объятия и позволит мне в них укрыться – и с кошмаром будет покончено.

Хоть бы так и случилось!

Джеймисон, которого, кажется, мне все же удалось узнать, почти не выходит из головы. Он оставил после себя огромную брешь в моей жизни. Неужели можно за столь короткое время в кого-то столь сильно влюбиться?