Душа, именуемая ключом

— Спасибо, — она с нескрываемым любопытством наблюдала за резкими, но в то же время изящными движениями баристы.

— Вот ваш шоколад. Приятного аппетита, — он мило подмигнул и отвлекся на другую клиентку.

— Спасибо.

Довольно улыбаясь и держа в руках небольшой стаканчик с напитком, она вернулась за свой столик. Усевшись поудобнее и достав из куртки телефон, ее снова настигла грусть. Было два пропущенных звонка и, судя по номерам, звонили из России, а она как всегда не вовремя ставит беззвучный режим. А теперь что делать — только ждать, когда перезвонят. Отложив в сторонку телефон, она осторожно сделала глоток, напиток был очень горячий и сладкий в меру. То, что нужно в такую снежную и холодную атмосферу. Пошарив по своим карманам и ожидая, пока остынет напиток хотя бы немного, она выудила белую резинку для волос. Аккуратно собрав слегка спутавшиеся волосы и закинув на правую сторону, Александра начала заплетать их в косу сильно не затягивая пряди. С длинными волосами конечно было тяжко управляться, но отрезать их жалко да и не хочется, ей так больше идет.

Покинуть кофейню она решилась только через полчаса, как раз успев рассмотреть всех посетителей. Среди них не попалось ни полудемона и даже ангела не попалось, не иначе как затишье перед бурей. А ведь и по пути сюда ей тоже никто из этих существ не встретился, а она и внимания не обратила, засмотревшись на этого незнакомца. На лицо он оказался красивым, да и вообще мужчина хорош собой, высокий и сильный. Правда, на обратном пути она его в толпе не нашла, как бы ни озиралась — не нашла. Да еще и папин голос мешает… Тут до Саши и дошло, она вспомнила, чей это был все время голос, голос отца, но тогда, когда она была еще совсем малышкой. Вот почему сразу его не признала, а еще чувствовала, что он ей смутно знаком.

Стерев с щеки слезу, торопливо зашагала домой, впереди еще было много времени. Правда, нужно еще придумать, чем заняться, а то ведь гулять-то долго скучно очень. Возвращалась тем же путем, которым и пришла сюда, но ее отвлек писк. Жалобный, пронзительный и едва слышимый сквозь шум проезжавших недалеко автомобилей. Внимательно прислушиваясь к тихому писку, который менялся на краткое мяуканье, Александра зашла за угол дома. В небольшом сугробе была выкопана ямка, и брошена тряпка, в ней что-то шевелилось. Недолго думая, достав эту самую скомканную тряпку, развернула, увидев маленького котенка. Он смотрел на нее бледно-голубыми глазами, похожими на небо в летний безоблачный день. Замусоленная черная шерсть смотрелась некрасиво, и так хотелось помыть этого малыша. Но ее удивило совсем не это: вокруг шеи белой полоской выделялась шерсть и полоска не прерывалась, напоминая кольцо. Аккуратные носочки на лапках до локотков и белый кончик хвоста, плотно прижатый к телу. Прижимая это маленькое и хрупкое чудо к себе, внезапно притихшего в ее руках, она побежала домой. Слезы не прекращались ни на минуту, вытереть не было возможности, ибо руки заняты.

Дома она сбросила с себя куртку и, подняв ее с пола, повесила на вешалку в шкаф. Отпустив котенка на пол, торопливо расшнуровала ботинки, носы которых сильно запорошены снегом. Плевать на лужицу, скапливающуюся в желобках резинового коврика на пороге, он для того там и лежит. Вновь подхватив на руки ничего не понимавшего котенка, Саша занесла его в ванную, опуская в тазик забытый в этой самой ванне. Закатав рукава свитера повыше и откинув свою длинную косу назад, она настроила теплую воду, другой рукой придерживая котенка.

— Подожди, малыш, одну минутку. Сейчас я тебя вымою, осмотрю и, возможно, подлечу, если понадобится.

Когда в тазик начала набираться вода, котенок занервничал и начал истошно пищать, насколько позволял ему голос. Царапаясь и пытаясь вырваться, лишь бы не мыться, он и не заметил, как девушка тихо зашептала и начала его ласково поглаживать по спинке.

— Тише, малыш, не волнуйся. Это всего лишь вода, и я только смою грязь, потом ты станешь чистый и милый. А каким будешь пушистым, загляденье просто. Не бойся, я тебя не обижу…

Продолжая разговаривать и ласкать животное, Алекс аккуратно намылила ему шерсть специальным шампунем, которым мыла когда-то Маруську. Осторожно смыв пену с шерстки, так чтобы не попасть в глаза и уши, она вытащила его из тазика, трясущегося и сжавшегося в комок. Сдернув полотенце с сушилки и плотно укутав его, как в кокон, вышла из ванной и направилась в гостиную. Пока она его мыла, успела хорошенько осмотреть — никаких лишаев и болячек не было, все в норме с внешним видом, даже не тощий. Но на всякий случай дала ему четвертинку таблетки от глистов, нечего паразитов разводить. Ласково растирая его шерсть полотенцем, Саша на глаз попыталась определить возраст.

— Интересно малыш, а сколько тебе месяцев? Выглядишь на все четыре и может даже пять. И как мне тебя назвать-то? — она задумчиво закусила губу и внезапно улыбнулась, — будешь Кузька, у нас домовой был когда, тоже чернючий, и папа его так прозвал. Не Кузя, а Кузька, вот и ты будешь моим милым домовенком.

Кузька как-то ловко выбрался из полотенца и, бодро отряхнувшись, гордо побежал на кухню. Саша только вслед ему усмехнулась, вспомнив, как когда-то в детстве, в деревне на кухне, стала пропадать сметана каждый выходной, зато все было чисто и прибрано. Только потом отец рассказал, что это работа домового и совсем не такого, как она ожидала. Домовые в России были чем-то вроде духов, невидимых, но ощутимых, с их приходом всегда пахло сеном и молоком, становилось немного теплее. Только обидчивые они очень, из-за чего люди и прозвали их полтергейстами, это она поняла, когда повзрослела и открыла для себя способности медиума.

А этот черно-белый красавец с необычными глазами, чувствовал себя, как дома, и сидел на столе. Оставалось гадать, как он туда забрался: стулья задвинуты и маленький он еще. Только этот малыш лапкой скинул пачку сигарет со стола и недовольно чихнул, отчего вызвал смех у хозяйки. Саша ловко сняла с руки цепочку с амулетом, послужившую ей браслетом, и повесила на шею Кузьке, читая молитву на оберег и защиту от демонов. Котенок даже не пытался снять это украшение и только довольно мурлыкнул, гордо выпятив грудь. Она прекрасно знала, какие кошки умные и чувствительные существа, они могут понимать настроение хозяина и найти подход, чтобы помочь ему. Это в кошках девушке нравилось больше всего на свете, и сейчас с какой-то материнской теплотой она смотрела на Кузьку, уплетавшего с удовольствием корм.

Весь оставшийся день она провела за тем, что готовила лежанку для котенка. Игралась с ним и разговаривала, даже успела высказать наболевшее, заметив, как внимательно смотрят на нее небесного цвета глаза. На душе стало легче, будто тяжелый камень свалился и больше не мешает. Маруську она не забудет ни за что, но Кузька станет достойной заменой ей, в этом не было сомнений. Наконец-то Саша больше не будет чувствовать себя одинокой, и ее каждый вечер будут встречать у порога как обычно. Недовольное мяуканье и тихое монотонное урчание каждым утром, такое родное сердцу и душе. Сейчас она чувствовала себя счастливее намного, чем раньше, когда умерла Маруська. Она уверенна, в этом малыше душа ее кошки, просто переродившаяся и с целью оберегать любимую хозяйку. А большего ей и не требовалось, только чтобы рядом кто-то был, близкий и родной.

Глава 5

Запах сигарет, такой приятный и по которому он успел соскучиться. Не долго же смог продержатся без них, особенно, после своей работы. Спина зверски болела от сильного удара, на руке немного кровоточила ссадина. В этот раз Джек столкнулся с неизвестным ему учеником Бальтазара. И где их только находит все эти неприятности, от которых потом страдает… Сейчас он торопливо возвращался в церковь, святой отец мертв. А он даже не сумел спасти его, но смог предотвратить правление Ваала — чокнутого демона-обжору.

Дым не согревал легкие, а только оставлял горечь в них, но приятно расслаблял. Как можно отказаться от такой пагубной привычки, когда она порой одна и может помочь. Когда он изгонял демона-стража, совершенно не ожидал, что тот сможет дать хоть какой-то отпор. Правда, когда Джека отшвырнуло в стену, демон был запечатан в зеркало, и его разбили. Спина болит, и на ней точно будут синяки, да и руку повредил, теперь срочно перебинтовать надо. А до церкви еще идти половину мили, по такому морозу — зря он так легко оделся. А еще надеялся вернуться на такси, но передумал, заметив, какие пробки на дороге.

Ветер раздувал полы черного теплого плаща, заставляя содрогнуться от холода. Пальцы на руках замерзли, и ноги в легких брюках прихватило, но он старался идти как можно быстрее. Его черные волосы припорошило снегом, создавая ощущение седины. Когда он ввалился в церковь, смог облегченно вздохнуть. Здесь было гораздо теплее и можно спокойно отогреться и подумать. Рука по привычке потянулась в карман за пачкой сигарет, но остановилась: в церкви курить не хотелось. Поэтому, сжав ладонь в кулак, устало опустился на ближайшую скамью, стараясь не наваливаться на спину. К нему тут же подошел один из юношей, который был в учениках у святого отца Ховарда, знавшего о работе экзорциста. Мальчишка лет семнадцати взволнованно суетился возле Джека, а тот возьми и ляпни:

— Чего суетишься? Будто перед тобой труп сидит и речи толкает, святого отца Ховарда позови лучше.